Лиса. Личные хроники русской смуты - [17]

— А давай по большому кругу! В нашей семье первая настоящая бакинка родилась, пусть к родному городу привыкает! Ей теперь здесь всю жизнь жить! Сколько нам это удовольствие будет стоить?

— Три рубля! — сразу же повеселел таксист.

— Три? Плачу!

Вскоре пассажиры устроились в салоне машины, водитель окинул их взглядом, белозубо улыбнулся, а затем заговорщицки подмигнул посаженому на переднее место Лёшке. Плавно тронувшись, он проехал мимо почему-то пустовавшей аллеи с красовавшимся в самом её начале каменным Степаном Шаумяном и направил своё авто через Черногородский мост в направлении городского центра.

— Значит, по большому кругу? — на всякий случай уточнил он.

— По большому! — отозвался возбужденный перспективой колесной экскурсии важничающий Лёшка, а мать с отцом, переглянувшись, чему-то засмеялись.

Поймавший общее настроение водитель потянулся к новенькой приборной доске, покрутил ручки встроенного в неё приемника и поймал какую-то местную станцию, транслировавшую задорную песню Рашида Бейбутова. «Я встретил девушку, полумесяцем бровь…» — заливался соловьем купавшийся в народной славе Рашид. Ехать стало гораздо веселее, и таксист прибавил скорость на проспекте Лейтенанта Шмидта [2]. Вскоре трансляция прервалась выпуском новостей:

— …сегодня сдано в эксплуатацию крупное морское нефтегазовое месторождение на Каспийском шельфе, строится новый нефтеперегонный завод… — ликовал каждым произнесенным словом невидимый диктор. — В этом году в Азербайджане торжественно отмечена добыча первого миллиарда тонн нефти с начала её промышленной разработки.

— Один поёт, другой радуется… Чего радуется, э? Лоторею этот нефт выиграл, да?.. — отчего-то помрачнел водитель и, было, потянулся к приемнику. Волну сменить.

— Оставь, брат, — предупредил его движение отец. — Пусть рассказывает. Мы с женой в Чёрном городе работаем. Если вдруг и дети по нашей линии пойдут, династия будет. Нефти в Азербайджане много — и для внуков работы хватит.

Проспект Кирова и Сад Революции [3], украшенные обветшавшими фотостендами Азеринформа, особого впечатления на наших героев не произвели. Оживленно вертевший головой Лёшка даже скривился при виде зиявшего разбитыми стёклами давно не крашенного и уже местами облупившегося стенда «Комсомол Азербайджана на карте Родины», но потом, что-то прикинув, обернулся к склонившимся над свежеобретенной сестрою родителям и спросил:

— Ма, а она тоже будет комсомолкой?

— Комсомолкой, спортсменкой, просто красавицей! — незамедлительно отозвался отец, а мама кивнула, соглашаясь с ним, и счастливо улыбнулась.

Час спустя, уже дома, склонившись над освобожденным от пеленок, таращившим мутно-зеленые глаза, улыбающимся, поминутно гукающим и совершенно очаровательным в своем восторженном восприятии мира созданием, мужчины переглянулись и, не сговариваясь, одобрительно кивнули: «Принимаем!»

Отец бережно взялся за крепко сжатые кулачки девочки, осторожно дунул на её огненно рыжие волосики, затем повертел маленького человечка из стороны в сторону, перевернул на животик и обратно на спинку и, смешно наморщив нос, произнёс нежным полушепотом:

— Надо же какой весёлый рыжик получился! Настоящий лисёнок! А глазищи, глазищи-то какие зеленые! Ну что ж… Спасибо тебе за дочку, дорогая!

Он обернулся к жене, привлёк её к себе и поцеловал. Та облегченно вздохнула и, смущенно ответив на поцелуй, замерла, спрятав разом просветлевшее лицо на груди у мужа.

Мальчик же, словно почувствовав, что на его глазах только что произошло нечто неуловимо-важное и явно очень хорошее, прильнул к родителям и обнял их обоих. Крепко-крепко, насколько хватило рук. Однако вскоре он отстранился, нахмурился, пожевал собранными в трубочку губами и смущенно сплюнул в подставленную ладошку. Он сразу же сжал её в кулак и растерянно замер, чувствуя себя совершенно неловко под вопросительными взглядами отца и матери.

Немного помедлив, он всё же разжал протянутую вперед ладонь и предъявил родителям её содержимое: на ней покоились два передних молочных резца. Неразличимые, словно близнецы. Непривычно щербатая улыбка мальчика была довольно забавной.

— Вот. Только что выпали…

— Давно пора! Три лишних года это «сокровище» носишь, не меньше. А вот совпадение — это хорошее! — чему-то, одному ему понятному, обрадовался глава семейства.

Так и появилась в одном из Бакинских дворов его новая жительница, будущая сорвиголова, рыжеволосая зеленоглазая Наташка… Рыжеволосое сокровище с легкой руки отца семейства с той поры стали звать Лисой-Лисонькой.

Ещё долгие годы они были счастливы вместе, как никто другой на свете…

Тогда, в светлые и спокойные семидесятые, ещё никто не подозревал, что неосторожно оброненные отцом слова: «Ей теперь здесь всю жизнь жить…», — окажутся пророческими, а вопрос: «Сколько нам это удовольствие будет стоить?» — роковым.

Глава 4 Светкина тайна

Азербайджанская ССР, г. Баку. 1979-й год, лето

С началом летних каникул свежеиспеченных второклашек, чтобы те не слонялись по улицам, записали в дневной пионерский лагерь с красивым названием «Бригантина». Собственно говоря, никакого лагеря не было — всё было организовано при одной из школ. Дети приходили туда с утра, совсем как на занятия в школу. В первую смену. Никаких занятий, естественно, летом не проводилось, но, в сравнении со школой, линеек, построений и прочих строгостей в лагере было не в пример больше. Днём детей вывозили на пляж или устраивали экскурсии, затем кормили обедом, полтора часа на дневной сон, полдник, а к пяти часам по домам. На второй день Инка закапризничала и от лагеря отказалась.