— Ее сиятельство герцогиня Анна Леопольдовна направила меня вручить Вам поздравительное письмо и пожелать Вам долгие лета. Она тепло вспоминала Вашего мужа, — сымпровизировал Александр и прикусил язык. Подождал реакции и с облегчением закончил: — Позвольте вручить Вам послание и присоединиться к поздравлениям, — князь поклонился, протягивая пергамент…
Хозяйка расплылась в улыбке. В ней боролись желание распечатать письмо и правила приличия. Всем известно, что не сегодня-завтра мать малолетнего императора станет регентшей, и такое внимание окажется весьма кстати.
— Прошу вас, князь, — наконец повела она рукой, предлагая гостю пройти в зал. Однако тот лишь развел руками: — Увы, Графиня. Весьма сожалею, вынужден отказаться. Спешу в Кремль, проверить, как устроили цесаревну Елизавету Петровну. Графиню отвлек подошедший слуга.
— Простите, Ваше сиятельство. Его превосходительство князь Кропоткин произносит здравицу в мою честь. Сейчас будет вручать подарки, — Графиня извинилась перед гостем и вернулась в зал. Однако посол царственной особы ничуть не расстроился. Он приблизился к дверям и тихонько заглянул в зал. Переместился в нужном направлении и приблизился к сияющим драгоценностями и украшениями гостям.
И в этот момент потянуло дымком. А через дверь послышался голос Андрейки.
— Горим, — услышали гости встревоженный голос. Клубы едкого дыма, мгновенно наполнившие зал, расползались по всем закоулкам. Возникло легкое замешательство. Однако по мере того, как дым усилился, оно мгновенно переросло в панику. Замолк оркестр, послышались новые крики, и гости ринулись к выходу. Князь не растерялся и принялся помогать дамам выходить наружу. Его умелые действия создали еще большую неразбериху. Дым наполнил помещение и скрыл от глаз детали. Эвакуация превратилась в бегство. Гости, толкаясь, выскакивали наружу, не особенно обращая внимания на правила хорошего тона. Наконец, толпа схлынула. Тяжело ступающий князь, приложив к лицу платок, прошествовал вниз. Он покинул дом графини одним из последних. Осторожно приблизился к коляске и забрался внутрь. Вокруг сновали гости, бестолково носились слуги. Слуги, сталкиваясь друг с другом, пытались разыскать своих хозяев.
— Трогай, — скомандовал Александр и принялся вглядываться в толпу, пытаясь увидеть кого-либо, напоминающего тайных агентов. Мент, он в любом веке мент. Светится разом. Однако не приметил и облегченно откинулся на сидение, звякнув, словно массивные напольные часы. Отпустив возницу возле чужого дома, спутники не торопясь проследовали к своей квартирке. — Чисто, — проследил за подходами Лис.
Войдя в дом, он закрыл дверь, расправил плотные шторы и, расстелив холстину, принялся выгружать улов. Драгоценности и ордена летели в одну сторону. Кошельки и золотые монеты сыпались в другую. Закончив освобождать шубу, он перешел к костюму. Наконец последний тайник оказался пуст. Александр в изнеможении рухнул в кресло, а на полу лежало целое состояние. Он в восторге пошевелил натруженными пальцами. «Ловкость рук и никакого мошенничества», — вспомнился веселый афоризм детской сказки.
— Ты посчитай пока, а я отдохну, — подмигнул фокусник изумленному помощнику.
Сумма добычи оказалась сравнима с годовым доходом крупного поместья. И это без учета драгоценностей.
Двести золотых и сто тридцать серебряных монет.
Больше всего порадовала добыча с большого блюда, на котором лежали подарки. Каждый гость считал своим долгом презентовать хозяйке несколько золотых монет. Поэтому, когда укрытый едким дымом Александр сумел высыпать эту тяжесть в специальный мешок, висящий на поясе, то едва не охнул.
«Сбывать пока не стоит, — твердо решил Лис. — Первый же барыга сдаст. Если не властям, то уркам, точно. Стоит придержать до лучших времен».
Наутро Москва гудела от новостей. Пожар в доме графини, который оказался вовсе и не пожаром, а ловкой мистификацией, исчезновение наличных и драгоценностей. Все это перемешалось в дикую мешанину, обросло невероятными слухами, и передавалось обывателями с невероятной скоростью.
Александр выдал Андрейке червонец: — Пойми, у тебя и эти деньги, как фонарь, светить будут. Найдется «добрый» человек. Уж поверь мне, тут главное — не спешить. Истратить всегда успеешь.
Но паренек, обрадованный и этой, совершенно фантастической для него, сумме, пропустил объяснение мимо ушей. Александр вовсе не собирался обманывать подельника. Его опыт подсказывал: «Недоплатить — хуже, чем не дать вовсе». Но и спалиться по глупости ему тоже не хотелось.
