Лис "Удача" - [65]

«Идиот, — он даже скрипнул зубами. — Ну что стоило мне понять все это раньше? Хотя бы вчера? А теперь, когда вся одежда сгорела, выходит, все? Навечно оставаться здесь или, в лучшем случае, отправиться в прошлое? Стоп. А как же куртка? Она ведь осталась в подвале. Лежит себе возле, как выяснилось, совершенно бесполезного горшка… И если мне не изменяет память, теперь этот, столь желанный, предмет гардероба уже находится на другой стороне фронта. Или нет? Поди, разбери, отбили наши этот неведомый хуторок у немцев или не дошли? Жаль, но про оборону Москвы мне известно куда меньше, чем про вступление на престол Елизаветы Петровны. Но есть ведь еще последний шанс вернуться при угрозе жизни. Прямой и непосредственной. Смертельной. Хотя, это уже на самый крайний случай».

За внутренним диалогом не заметил, как подошла его очередь идти в кабинет. Он уже шагнул в дверь, как из-за спины донесся неразборчивый шепоток:

— Вон тот, сука фашистская, наседка, — кто произнес эту фразу, понять не сумел, но особо и не старался: «Какая разница. Ясно, что не все из завербованных — ярые приверженцы идей господина Шикльгрубера. Скорее всего, даже большинство. Просто они посчитали себя чуть умнее и хотят таким манером обмануть судьбу. Да, впрочем, и сам Санек ничем не отличается от других. А вот проснувшееся естество бывшего хозяина формы сыграло плохую службу».

«Ну а как еще отнестись к знающему назубок уставы вермахта штатскому? Да к тому же свободно говорящему на немецком. А с другой стороны, бывшие советские подданные — ребята простые. Могут и удавить по тихой… как «стукача». И не объяснить ведь… Новая заморочка», — он шагнул в помещение, сдернул шапку, доложил о своем приходе и замер, ожидая вопросов.

Из-за стола поднялся пожилой седоватый человек с серебристо-витыми погонами старшего офицера. Перехватил метнувшийся к нему взгляд одного из младших чинов.

— Да я и сам уже понял, что это именно тот, — отмахнулся он. — Интересный экземпляр. Нужно разбираться всерьез.

Он обошел Лиса. Замер, глядя в лицо.

— Очень любопытно… Очень, — обернулся к другим находящимся в комнате немцам.

— Этого кадра я, пожалуй, заберу к себе. Тут явно не обошлось… — он оборвал себя.

— Крюгер, запишите: — Курсанта, как его? — повернулся к сидящему у дверей ефрейтору. — Впрочем, неважно, пишите в препроводительных бумагах его настоящую фамилию. Все равно его никто не станет искать. Кстати, как она звучит?

— Александер Лисьеф, — неуверенно прочитал канцелярист.

— Ну, Лисьев, так Лисьев, — усмехнулся неизвестно чему офицер. Глянул вновь, стараясь поймать взгляд Александра. — Замечательно.

— Пойдемте, голубчик, — произнес он это так по-штатски, что у Лиса пропали всяческие сомнения в том, что офицер может быть кем угодно, кроме кадрового военного.

«Да и мундир на нем сидит, словно с чужого плеча, — он попытался подобрать слово. — Коряво, что ли. На ученого похож. Однако облаченного громадной властью. Такие люди могут позволить себе панибратское обращение по мелочам. Их греет само понимание своей всесильности. Этакий профессор Преображенский, — наконец отыскал сравнение Лис. Интуиция подсказывала: — Этот человек знает нечто. Просто «Нечто», с большой буквы».

Всмотрелся в черты сухого лица, отметил громадный лоб с глубокими симметричными залысинами, усмешливые, слегка прищуренные глаза. След от очков на переносице. Не обошел вниманием и количество наград. Крест с дубами, значок на левом кармане. Еще один крест, только простой.

Стоя по стойке смирно, в глубине души Александр понимал: «Происходит нечто странное. Непонятное, не только ему, но и самим немцам».

«Возможно, удивило внимание, оказанное простому пленному со стороны столь крупной фигуры? Да кто его знает, — Сане надоело гадать. — Что будет, то и будет».

Он вопросительно глянул на офицера. Тот неторопливо уложил документы в папку с большим посеребренным орлом, выдавленным на тонкой коже, и благосклонно кивнул вскочившему со стула ефрейтору, который угодливо подал его шинель и помог вдеть в рукава.

— Спасибо, Крюгер. Все, господа, этот экземпляр я забираю, можете продолжать, — он двинулся к выходу. Остановился у дверей. — Пойдемте, пойдемте, — кивнул головой, приглашая Лиса следовать за ним. Александр в недоумении проследовал по замершему вдруг коридору, мимо ожидающих своей очереди на допрос курсантов школы Абвера и вышел на улицу.

Большой черный «Хорх», блестящий лаком и хромированными деталями, стоящий неподалеку от штаба, вздрогнул, заклубился из глушителя сизый дымок.

— Садитесь, как вам будет удобнее, — такого от старшего офицера Александр вовсе не ожидал. Он замер, недоуменно глядя на оберста.

— Ну, как хотите, — немец открыл дверцу и опустился на переднее сидение. — Люблю, знаете, возле водителя. Создается впечатление, что участвую в управлении.

Он снял фуражку с высокой тульей. — Чего вы ждете? Садитесь, — повторил он без малейшего нетерпения в голосе.

Александр мысленно плюнул, перекрестился и забрался в теплое нутро автомобиля.

Хлопнула тяжелая дверь, отсекая морозный ветерок, машина плавно тронулась и покатила по зимнику.