Председатель в крик. У нас коновалов-то всего я, и никого больше, — слегка несвязно пояснил крестьянин. — До войны курсы в городе окончил. А тот ничего слушать не хочет. «Вот, — говорит, — бумага, пусть тебе счетовод лошадей кует. Или сам вместо этого», — он про меня так, председателю. Тот и затих, — Михайло вздохнул. — А меня в кузов и по кочкам. Мороз, ветрюга, жуть, ему в кабине хоть бы хны. А я уж думал все, померзну. Ничего, под брезент заполз, доехал. А машина вот не сдюжила. Мы тут, недалече от развалин и встали. Дошли с лейтенантом. Он меня в подвал, пока чиниться будут, а сам к машине ушел. Контролировать. Вчерась еще. Да что-то тишина пока. И кормить не кормит, и далее не едем.
Рассказчик замолчал, подумал и добавил: — Ты там это, чего они?.. Повезут или как?
Александр крякнул: «Врать придется, а что?»
— Так, это, меня в двух верстах, в селе поймали. За гуся взяли, ну и, это, слегка побили… Пока то-сё, а тут уполномоченный пришел. Меня ему и сдали. Он из сельсовета в город звонил. Уж не знаю, дозвонился, нет, а сюда привел, под замок и посадил. Я, после того, как селяне помяли, не в себе был. Очнухался уже тут. Ты ж сам слышал, — версия, шитая белыми нитками, вопросов, впрочем, не вызвала.
— Да я чуток отогрелся, приснул, даже и не заметил, как тебя затащили, — признался сиделец. — Здесь хоть без ветра.
Александр поднялся и осторожно развел руки. Опустил на пол шлем и потрогал воздух.
— Слышь, Михайло, я фонарь на секунду зажгу, осмотрюсь, — предупредил он сокамерника.
— А мне чего, — согласился тот, — свети, коль интересно. Только чего тут смотреть? Крыс и тех нету, — он зашелся в кашле. — Приморозило меня, однако…
Александр, подсвечивая себе фонариком, прошелся к тому месту, где скинул куртку. Порылся в карманах, однако не нашел ничего, кроме смятой сигареты и недоеденного в самолете круасана. Разломил сухарь и протянул половину соседу: — На, погрызи. А то, если хочешь, покури, — отдал следом и курево. — Я сам не курящий, так что не к месту.
Мужик ухватил согнутую сигарету и радостно запричитал: — От, спасибо, это удружил, Санек. С прошлого дня не курил, уши пухнут, — он смачно затянулся, прикуривая от зажженного Лисом огонька.
— Умеет, немчура поганая, делать, — выдохнул дым Михаил. — Как с такими воевать, бодаться?
— Да фигня, — отозвался Лис, думая, что делать дальше. — Побьем. Не скоро, правда, в сорок пятом. Но одолеем.
— Ты, прям, как наш агроном, — с непонятным осуждением пробурчал сосед. — Тот все кричал… — шапками закидаем супостата, а как на фронт ушел, через неделю и похоронное извещение супружинеце письмоносица и принесла. Пал, дескать, ваш муж, любезная Екатерина Андреевна, смертью храбрых в боях за нашу родину… Вот тебе и закидал…
— Что не понравилось Лису в словах соседа непонятно. Может, скрытая издевка в том, как он произнес типовую фразу из похоронки.
Александр замолчал и принялся осторожно засовывать шлем под лежащий в углу кусок фанеры: «Если зайдет НКВДшник, то блестящий металл сразу увидят. А так, может, удастся отовраться». Хотя Александр вовсе не представлял, чем сможет объяснить свое появление в закрытом сарае милиционеру.
— Эй, Саня, ты чего там затих, помер? — раздался из угла голос.
«Не сидится тебе», — с раздражением покосился на звук Лис.
— Сплю, — отозвался он, не желая вновь слышать противный баритончик. «Лучше уж с Каином было», — отчего-то подумалось ему.
— Ну, спи… — ответно зевнул Михаил. — Я тоже подремаю, — он смачно хрустнул сухарем. — Вот галеты, да? Я так понимаю. Слушай, а откуда у тебя все ихнее? — вдруг подозрительно пробормотал сосед с набитым ртом. — Ты не шпион, часом?
— Ага, Джеймс Бонд, — уже сердито отрезал Лис.
— Слышь, ты, колхозник, поддувало прикрой, сквозит, — добавил в голос блатного надрыва Санек. — Сказано тебе, деловой я, понял?
— Да чего ты, чего ты? — испуганно запричитал сосед. — Я так просто, шутейно.
— Знаем мы этаких шуткарей, — Саня, видавший всяких, отлично угадал подловатую манеру мелкого пакостника. «Не зря таких на зоне «козлами» кличут. Этот, если прижмет, хоть красную повязку нацепит, хоть белую», — подумалось Лису.
Незаметно придремал. Снилось ему что-то непонятное. Смесь из прошлого и будущего. Мелькнуло краем хитровански-постное лицо главного Елизаветиного сыскаря, а следом возникла презрительно-надменная рожа олигарха.
«Так вот ты какой…» — отчего-то со злорадным чувством подумал во сне Александр. Померещилось ему, что профиль богатого мецената точь-в-точь похож на лисью мордочку его Андрейки.
«Надо же…» — не успел сформулировать мысль Александр и внезапно проснулся.
Разбудил его глухой рокот и дрожание пола.
— Чего это? — спросил Саня, вслушиваясь в звуки, раздающиеся откуда-то сверху.
— Бомбят, вроде, — произнес из угла сиплый голос. — Немцы.
— А может, наши? — засомневался Лис.
— Куда там… — голос в темноте отчего-то повеселел. — Драпают наши…
— Да ты, батенька, — «контра», — злорадно пробормотал Александр сквозь зубы. — Правильно тебя землемер сдал.
— Чего? — не расслышал Михайло. — Ась.
— Проехали, — буркнул Санек. Он поднялся и вынул спасительный фонарик: — Пойду, дверь поищу. А то… — он не закончил.