— Взгляните, — Александр вынул монету, ставшую предметом обсуждения у антиквара. — Взгляните и скажите непредвзято, что это?
Профессор мазнул взглядом по столу, удивленно скривил губы, вынул очки и внимательно всмотрелся в предмет. Покрутил, поднес к свету и с удивлением уставился на Лиса.
— Этого не может быть, — он быстро поднялся и почти бегом вышел в соседнюю комнату. Послышалось падение тяжелых книг, и уже через минуту он вернулся, держа в руках красочно оформленный фолиант. — Понимаете, этого просто не может быть, нонсенс, — категорично заявил ученый.
— Я уже общался с одним антикваром, он заявил, что это подделка. Вы того же мнения? — невинно поинтересовался Лис.
— С кем? — поднял бровь ученый, — с лавочником? Ну, батенька, ему простительно, но это не новодел, нет, это… — он вновь ткнулся носом в справочник. — Я не могу произнести, — наконец выдохнул он.
— Нужно, конечно, еще изучить, но… На мой взгляд… — тут голос профессора понизился и затих. — Это подлинная монета. Хотя, такого не может быть.
— Вот вам и здравствуйте, — расстроился Лис. — Она есть, но ее нет. И как это понимать?
Александр Михайлович протянул раскрытую книгу: — Судите сами, в двадцать первом году чекана такого формата просто не было, понимаете?
Александр вздохнул: — Вернее, о нем ничего неизвестно. Но вот вам доказательство, — он указал на стол. — Или, может, у нас массовое помешательство?
— Тогда вот вам еще несколько образцов. Не столь редких, но в таком же состоянии, — он вынул остальные копейки.
На этот раз ученый затих надолго. Он перебрал все монеты и ошарашенно взглянул на Лиса: — Признайтесь, голубчик, вы нашли клад?
— Ни в коем разе, — отозвался Лис. — По крайней мере, не сейчас, — уточнил он. — Давным-давно — да, было дело.
— И наконец. Прошу вас, дорогой профессор, держите себя в руках. Зрелище куда более занимательное, — Александр развернул тряпицу и выложил на стол червонец.
Однако, как раз на золотую монету ученый взглянул куда с меньшим интересом, хотя и внимательно: — Ну, это, конечно, редкость, но… Ничего особенного, обычное дело. Таких монет штук двадцать. А вот эту я вижу впервые, — он бережно поднял крошечную медяшку. Да еще в идеальном сохране, это чудо, — профессор явно не мог заставить себя выпустить раритет из рук.
— Вот что, Михаил Александрович, у меня к вам предложение, — перешел Александр к делу. — Надеюсь, вам понятно, что эти монеты чистые? Во-первых, и во-вторых, и в третьих. Мне просто не хочется толочь воду в ступе. Сохранность для клада не свойственная, украсть их просто негде. Это, вы, думаю, сами понимаете, ну, а где я их достал, не скажу. Поскольку все равно не поверите. Итак, вы согласны с моими доводами?
Ученый внимательно глянул на Александра: — Послушайте, а ведь вы разительно, прямо невероятно изменились, — вдруг произнес он. — Даже не внешне, а внутренне. Я вовсе не узнаю вас, — он помялся. — Простите, но в камере я считал вас просто легкомысленным баламутом. Уж простите. А сейчас… Не понимаю, возможно, это маска? Впрочем, неважно. Да, конечно, я думаю, что вы правы. Украсть такое просто невозможно. По крайней мере, ничего подобного я не слышал. Коллекций, подобных этой, в стране просто нет. Да и в музеях навряд ли найдутся. Скорее, вы правы. Но, все же любопытно, откуда у вас?
— Если хотите, наследство. От пра-прадеда. Князя Лисьева. Но вернемся к делу. Поскольку мы оба крайне нуждаемся в деньгах, то у меня будет предложение. Вы поможете мне реализовать этот червонец, а я, в благодарность за помощь, так и быть, дарю вам копейку. Согласны?
— Простите? — замер ученый. — Вы хотите отдать мне это? — он проглотил комок. — Но ведь этот раритет имеет громадное историческое значение.
— Потому и отдам. Мне, как профану, она все равно ничего не скажет, а реализовать ее будет весьма непросто.
— Да, — кивнул головой Михаил Александрович. — Единственный в своем роде экземпляр разве что Сотби, но там весьма строго относятся к вопросу правообладания. Я с вами согласен. Сложно, это мягко говоря.
— А вы вполне можете заявить об открытии. Так что, соглашайтесь, профессор.
— Я согласен, — твердо ответил историк. — Это выше моих сил, — он вновь глянул на медяк. — Это чудо.
— Но, вынужден огорчить, здесь, в этом городке, мы вряд ли сумеем продать монету за ее истинную стоимость, скорее, только за полцены.
— Понимаю, — Александр задумчиво покатал золотой червонец по столу. — Что ж, пусть так.
— Постойте, — он замер. — А вы можете сказать, как… — Александр щелкнул пальцами. — Нет, немного иначе я хотел спросить. Вот если мы с вами отыщем клад. Нет, не эти медяшки и прочую дребедень. Настоящий клад, золотые изделия, камни и так далее, могу я претендовать на свои проценты?
— Вы — да, — отозвался профессор. — Это мне, как археологу, ничего не достанется, а вы — вполне.
— Продавайте за сколько удастся, — решился Лис. — А я попытаюсь вспомнить место, — он прикрыл глаза и замер: «Река — это, наверное, Яуза».
«Подворье, — он вновь вспомнил свой побег из Москвы. — Кто знает, может, это все вовсе глупость, и его давно нашли, а может, и нет. Все-таки это было довольно далеко от центра. Еще башня. Сложенная из камня, она наверняка сохранилась на старых фото. А может, и до сих пор стоит? Кто знает? Так или иначе, нужно ехать в Москву».
