Каким чудом Андрей сумел сдержать сани, не понял и сам. Сумасбродному пешеходу неслыханно повезло. Плюнув на статус, Александр вылетел из саней и обложил бестолкового горожанина такими отборными выражениями, что даже лошади перестали нервно прядать ушами и замерли. Однако весь запал праведного гнева иссяк, когда он увидел сжавшуюся в комочек фигуру. Он придавил оставшиеся недосказанными выражения, коротко выдохнул и спросил уже спокойно:
— Что, жить надоело? — риторический вопрос повис в морозном утреннем воздухе.
— Не бейте дяденька, не бейте, — пискнула замотанная в тряпье пострадавшая.
— Вот еще, скажешь, — фыркнул, успокаиваясь, Александр. — Вставай, хватит валяться. Он сообразил, что видит перед собой совсем молоденькую девчонку. Растрепанные русые волосы выбились из-под полинялого платка, а на веснушчатом лице сиял огромный, уже начавший лиловеть, синяк.
— А ну, мигом в сани, — распорядился Лис, заметив, что вокруг них начали собираться зеваки. Укрыв девчонку меховым пологом, он присел рядом. — Поехали, — махнул взлетевшему на свое место вознице.
Проехав до конца канала, видя, что слезы на щеках подсохли, он поинтересовался у затихшей пассажирки: — Ну что, согрелась? Ничего не болит?
Та отрицательно помотала головой. А потом, без всякой связи, пискнула: — Смешно как говоришь, дядка, — звонкий голос прозвучал неожиданно чисто.
— Глазастая, — хмыкнул Лис. — Чего ж тогда на дорогу не смотришь, коль такая шустрая? — попенял он в воспитательных целях. — Не местный я, — счел нужным ответить на незаданный вопрос путешественник. И, забирая инициативу, строго продолжил: — А ты чья и какого пса под лошадей прыгаешь?
— Испужалась, — шмыгнула носом пассажирка.
— Чего это? — спросил Александр, не особо интересуясь причиной ее испуга.
— Хахаль мамкин грозил догнать. Вот я и побегла, — обстоятельно пояснила девчонка, поправляя ветхий платок.
— Так это он тебе, что ли, приварил? — кивнул на фингал Лис.
— Ага, — просто кивнула незнакомка. — Вчерась еще.
— И за что? — незаметно для себя втянулся в беседу Саня.
— Я у барина в прислугах жила. А он давеча помер, и всех вон погнали. Домой пришла, а он говорит: «Прочь пошла, чтоб не видел, и в ухо». А куда идтить-то? Мамка ночью тихонько впустила, а он проснулся утром и погнал.
— Ясно. Дело семейное, — Усмехнулся Андрейка.
— Ой, барин, а чегой-то у вас холоп такой наглючий? — синичкой чирикнула незваная гостья.
«Да, глаз алмаз, — вновь подивился Александр точности оценок замотанной в платок девчонки. — На лету все схватывает, пробивает».
— Да не холоп это. Родич, дальний, попросился в дорогу, я и взял, чтобы возницу не кормить. Вот и едет.
— Отогрелась? — вернулся к насущному Лис. — Где высадить?
— Да мне, барин, все едино. Хотя бы и здесь, коль вашей милости удобно, — кивнула она на угол.
— Стой, — Андрейка натянул вожжи. Девчонка выбралась из санейц и, осторожно двинулась прочь, зябко сунув голые ладошки в рукава короткой жакетки.
— Слушай, Андрейка. А вот человечек местный нам бы не помешал, — раздумчиво глядя вслед уходящей, пробормотал Александр.
— Ага, — радостно закивал спутник, улыбаясь во весь рот. Видно было, что пареньку, несмотря на ее фингал и сопливый нос, девчонка явно приглянулась.
Та вздрогнула, обернулась, вопросительно глянула на непонятного барина и шагнула ближе.
— Звать как? — кратко поинтересовался Лис.
— Нюркой кличут, — ответила заинтересованная девчонка. — А еще мать Анюткой звала, пока с хахалем не сошлась.
— Так понял, не крепостная ты. Пойдешь ко мне в прислугу? — не стал рассусоливать Александр. — Все одно нанимать хотел. А у тебя, так понял, и опыт есть.
Нюрка заморгала рыжеватыми ресницами. Работа мысли отразилась на простецком личике: — А чего, пойду. А сколь платить станешь?
Александр в затруднении глянул на спутника. Но, чувствуя, что помощи ждать не приходится, махнул рукой.
— Ну, — он решил выкрутиться и назвал минимальную сумму, пришедшую в голову:
— Рубля в неделю достанет?
Но, заметив, как отвисла челюсть Андрейки, и округлились зеленые глазищи девчонки, понял, что переборщил.
— В смысле, за месяц, — попытался вывернуться он.
— Да, — коротко ответила девчонка.
— Так ты у кого, говоришь, ранее служила? — отвлекаясь от промаха, поинтересовался новоявленный барин, вспомнив вычитанный где-то обычай спрашивать рекомендации.
— У купца Прохорова, — затараторила обрадованная невиданным окладом Нюрка. — Богатющий был, страсть. А как помер, оказалось, что в долгах весь. Вона, даже домину его продают с утварью, и нас всех без оплаты выгнали.
— Продают, говоришь? Ну-ка, подробнее, — заинтересовался Александр информацией. — Хороший дом-то?
— Чисто дворец. Парк громадный. Дорожки кругом. Людская. Комнат и не сосчитать, ограда чугунная, — выпалила болтушка.
— Все понял. Не тарахти, — урезонил слушатель вознамерившуюся продолжить перечисление достоинств рассказчицу. — Посиди спокойно.
Помолчав, Александр принял решение: — Где дом?
— А на Мойке. За садом, — махнула рукой девчонка.
— Ладно, покажешь. Поехали, — махнул он Андрейке.
Когда добрались по указанному адресу, Александр и сам залюбовался. Особняк был хорош. В глубине густого, даже по зимней поре, сада виднелся двухэтажный дом с колоннами. Хотя и деревянный, но большой и крепкий. А главное, с огромным каменным крыльцом. Участок окружал матерый забор из витых прутьев. Ворота с вензелями оказались закрыты.
