Лис. Сказания Приграничья - [3]
По углам расположились шкафы с тщательно забитыми дверьми. В одной стене пробоина — грубая, словно ее делал человек, орудующий молотком изнутри, стремившийся не к удобству, а к скорейшему побегу из темницы. Но путник оказался бы не прав — комната была последней обителью магов Приграничья.
В центре, вокруг неряшливо сбитого деревянного круглого столика, расположились четверо мужчин. Тела были скрыты мешковатыми плащами, такими, за которыми не разобрать, атлетическая у владельца фигура, или нет. Самый высокий вытянул руки над крышкой стола. Так, что пальцы его оказались прямиком над центром высеченной мелом пентаграммы. В углах символа страха и зла этого мира установлены огарки свечей. Горячий воск медленно капал в разрезы, оставленные на дереве временем.
Маг читал заклинание. Слова на давно забытом во всех мирах языке слетали с его губ, словно молитва. Остальные молча слушали коллегу. Тихая песнь мага нарушила спокойствие огня, языки пламени потеряли связь с фитилем и устремились по пути, начертанному на столе мелом. Мгновение — и маг отстранился, спасаясь от жара бушующего хаоса.
Один из трех магов-наблюдателей, чуть сгорбленный, подошел к певцу. Положил руку в черной перчатке тому на локоть.
— Пора, Визард, — сказал мужчина. Из-под капюшона показалось лицо — с желтыми пигментными пятнами, какие бывают только у стариков. Кожа сморщенная, скулы острые, выдвинутые вперед. Наблюдатель не поручился бы угадать возраст сухонького мага, лишь сказал, что наверняка это не первый век, который наблюдает старик. И только глаза, карие, блестящие жизнью, выдавали мощь запертого в тело духа.
— Я знаю, учитель. Я готов, — сказал Визард, стараясь спрятать дрожание в голосе.
Маг подошел к столику вплотную, поморщился, почувствовав жар, но смолчал. Его коллеги, повинуясь кивку учителя, заняли места по бокам. Сам старик остался в стороне, за спинами учеников.
— М'а крафэн в'aр мэд ддиг дэо'д. Дж'г гивер ми'ф ин андес а'aнд. Лад'дэф в'аэр офф'э и'ккэ! — сталью зазвучал голос Визарда. Тени от свечей в беззвучном танце плясали на каменных стенах.
— Да пребудет с тобой сила смерти. Я отдаю свою жизнь за чужой дух. Пусть жертва будет ненапрасной, — прошептал старик перевод заклинания, написанного задолго до появления и замка, затерянного в горах, и самих гор, и даже земли, на которых выросли эти горы. Заклинания, которое призывало в свидетели сущности столько ужасные и справедливые, что помешать его выполнению теперь не могли все силы планеты, собранные в одном месте. — Слова произнесены. Обратного пути нет.
Тело Визарда вытянулось, словно он проглотил жердь. Пальцы над огнем стали плавиться. Капли белого жира падали на пентаграмму, смешиваясь с воском.
Огонь над столиком закружился, синеватые языки пламени заискрили. В огне, сквозь потоки энергии, учитель увидел юношу, стоящего над обрывом. Волевое лицо в обрамлении короткой щетины. Зарождающиеся морщины вокруг глаз, такие, как бывают у тех, кто много улыбается.
— Жануар, Вайн. Отойдите, — тихо приказал учитель. Маги, повинуясь, расступились, скрывая вздохи облегчения. На красных от жара молодых лицах выступали капли пота.
— Не слишком ли мы рискуем, учитель? — спросил Жануар подрагивающим голосом. Вайн неодобрительно взглянул на коллегу, но перечить не стал.
— Других претендентов нет, — пробормотал старик, вглядывающийся в огонь. Там, среди хаоса, юноша отступил от края крыши, взмахнул руками, словно показывая кому-то жест одобрения. Чуть согнулся, разбежался, прыгнул. Полетел через пропасть, перебирая ногами, словно пытаясь найти ступеньки в воздухе. Размахивая руками, ударился о преграду, сложенную из ровных белых камней-брусков. Старик покачал головой, глядя на Визарда. Ладони мага растаяли, из оплавленных кистей торчали коричневатые кости. Глаза волшебника застилал туман, белки закипели, запузырились, теряя форму.
Там, за стенами замка, который спрятался в горных извилистых грядах, никто и не предполагал, что за волшебство сейчас творят оставшиеся в живых послушники Ордена магов. Жители провинции Керч, или, как они сами называли свой полуостров, Приграничья, спешно хватали детей и уводили домой. Мужики загоняли скотину в хлев, запирали ворота, надеясь, что прочности зданий хватит, чтобы пережить непогоду. С гор шли тяжелые тучи, били молнии. Ветер набрал силу, хватал шляпы, сносил с ног.
— Следующего шанса может и не быть. Ты знаешь условия заклинания, — сказал Вайн. Маг опустился на табурет и тяжело дышал. Передача энергии товарищу опустошила волшебника, словно тот бегом обогнул полуостров.
— Все равно, это неосмотрительно. От парня многое зависит, а мы полагаемся на удачу. Надеемся на то, что он пойдет за нами и найдет ключ, — сказал Жануар и поджал губы. Учитель поморщился — хороший, подающий надежды, маг. Но, как и все ученики, сомневается, не продумывает до конца. И слишком много требует от людей.
— Следующего шанса может и не быть. Кто знает, когда нам встретится в их мире воин, победивший страх, но погибший не на войне. Умерший на пике возможностей, осуществляющий мечту? — примирительно сказал старик.
Это история о Рике, бывшем полицейском Закрытого города — колонии для опасных преступников, которому после трагической гибели семьи пришлось стать наёмником и зарабатывать на жизнь выполнением заданий, от которых отказываются остальные. Судьба свела его с юной девушкой Алисой, которая хочет узнать правду о своём отце, но для этого им нужно выполнить очередное задание от Синдиката, одной из трёх влиятельных группировок города. Но на этот раз всё сразу пошло наперекосяк…
Учебник предназначен для старших классов школы (гуманитарных классов или гимназий и лицеев), им можно пользоваться не только на уроках литературы, но и на уроках русского языка. Учебник также ориентирован на студентов первых курсов гуманитарных факультетов филологических и нефилологических специальностей и на зарубежных студентов, изучающих славистику. Кроме того, он может служить основой гуманитарного курса по выбору для студентов негуманитарных специальностей.
Моностих – стихотворение из одной строки – вызывает в сознании не только читателей, но и специалистов два-три давних знаменитых примера и новейший вал эстрадных упражнений. На самом деле, однако, это форма с увлекательной историей, к которой приложили руку выдающиеся авторы разных стран (от Лессинга и Карамзина до Эшбери и Айги), а вместе с тем еще и камень преткновения для теоретиков, один из ключей к извечной проблеме границы между стихом и прозой. Монография Дмитрия Кузьмина – первое в мире фундаментальное исследование, посвященное моностиху.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Мир далекого будущего, мир нового средневековья. Все изменилось – и ничего не изменилось. Люди все так же живут, ищут и борются за обладание сокровищами. Моряки-маги заклинают ветра и поднимают со дна затонувшие корабли. Давно умершие чародеи пытаются восстановить былое могущество. Принц из далекого Альбиона и моряк из Тавриды оказываются в самом центре событий, связанных с давно затонувшим флагманом турецкого флота. Поход за золотом и драгоценностями оборачивается борьбой за утраченную целостность мира, главное сокровище, добытое с морского дна.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!