Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина - [46]

Но сначала одно общее соображение. Меня и в прошлый раз, и сегодня радует тот факт, что представители высшего эшелона власти выходят со своими замыслами о будущем на публику. В этом видится желание успеть, с одной стороны, породить новые формы общественно-политического развития, а с другой — столь же ценное стремление сдержать развитие уродливых и потенциально смертоносных для России тенденций. Нет, пожалуй, в данном вопросе лучше обойтись без политесов и назвать вещи своими именами. В такого рода инициативных выступлениях власти мне видится воля к тому, чтобы принять участие в формировании нового политического пространства в России. Несмотря на все крики о диктатуре, авторитаризме и прочих «ночных кошмарах» истеричных либеральных дам (пускай и мужского пола). По большому счету полного и окончательного самоустранения власти от участия в политическом процессе хотят только разбойники и покойники (политические, разумеется) — как актуальные, так и потенциальные. Первые не хотят, чтобы власть дала им по рукам. Вторые либо вообще давно сдались и вернулись к себе на кухню «разговаривать о том, как все плохо», либо не способны конкурировать в политической борьбе и во всех своих ошибках и провалах обвиняют власть, которая все еще не спряталась за кремлевские стены и продолжает оказывать прямое и опосредованное влияние на политическую жизнь.

Мне же кажется, что подобное влияние — особенно при том авторитете, каким пользуется сегодня верховная власть, — просто необходимо. Помнится, в февральской лекции В. Сурков цитировал русского философа И. А. Ильина (статья «Основная задача грядущей России» из первого тома «Наших задач», если кто не опознал). Сейчас кажется, что его прах был перенесен на родную землю и перезахоронен в некрополе Донского монастыря неспроста[80]. На родину возвращаются его «заветы». О предстоящем в России после падения коммунистического режима хаосе, о том, что страна окажется перед лицом внутренних и внешних вызовов без ведущего слоя, Ильин писал еще полвека назад. Но он писал также о том, что выйти из хаоса и выработать новый национально мыслящий правящий слой Россия сможет только под руководством сильной и при этом ответственной и национально мыслящей власти (статья «О сильной власти»). Это потому, что Ильин — блистательный правовед — знал, что демократия — это процедура, механизм и что предпосылками творческой, то есть успешной демократии являются «разумение народом свободы», «уровень правосознания», «хозяйственная самостоятельность гражданина», «определенный уровень образования и осведомленности», «политический опыт». «При отсутствии этих предпосылок, — писал философ, — демократия перестает быть творческой государственной формой, а становится разлагающей». Так вот, на период приобретения политического опыта, возрастания правосознания и разумения свободы России необходима сильная власть, которая, прямо и опосредованно влияя на политический процесс, доведет неустойчивый корабль российского общества до творческой демократии с ее развитыми институтами гражданского общества, вертикальной мобильностью и ответственной властью на всех уровнях. Все это при достижении достаточно высокого уровня материального благосостояния всего общества.

Хотел бы отметить также несколько характерных изменений по сравнению с лекцией для единороссов. Первое: основные ценности утратили жесткую последовательность, которую многие воспринимали как позицию. Если в лекции было сказано весьма категорично (и повторено): «Начиная издалека, хочу сказать, что развитие европейской цивилизации, частью которой является цивилизация российская, показывает, что люди на протяжении всех наблюдаемых эпох стремились прежде всего к материальному благополучию, а кроме того, пытались добиться такого устройства собственной жизни, в котором они могли бы быть свободными и чтобы мир по отношению к ним был справедлив. Именно материальный успех, свобода и справедливость составляют основные ценности, которые мы с вами разделяем». Надо сказать, что на лекциях в молодежных аудиториях, в которых я пытался комментировать то выступление В. Суркова, я встречался с одинаковой реакцией: материальный успех молодые люди отказывались ставить во главу угла своей ценностной иерархии. Более того, их смущала эгоистическая подоплека указанной аксиологической триады.

Мне кажется, что такое отношение молодых людей (будь то студенты или учащиеся ПТУ, с которыми мне довелось общаться) продиктовано прежде всего тем, что нашей молодежи (как показывают и авторитетные социологические исследования, например, группы ЦИРКОН) близки скорее патриотические и даже великодержавные ценности. На вопрос: «Какие из этих слов (понятий) вызывают у вас скорее положительные чувства, какие — скорее отрицательные, а какие — нейтральные?» молодые респонденты ответили так (по убывающей, от 92/2/6 до 64/12/19): «Россия», «Родина», «порядок», «безопасность», «стабильность», «справедливость», «сильное государство», «традиция», «законность», «президент», «патриотизм», «мораль». «Бизнес» и «предприниматель» — во второй десятке, «рынок» и «доллар» — в третьей. Вывод, к которому пришли социологи ЦИРКОН: российская молодежь ориентирована скорее на «державно-консервативные» ценности. Кстати, на последнем месте оказались «взятка» (что понятно) и «революция» (что многим показалось странным), ведь опрос проводился среди молодых людей от 16 до 24 лет