Лирика - [26]

Шрифт
Интервал

Никакая другая никогда не придет играть к моему
порогу.

"Мистик, пытаешься ты вникнуть в суть вещей..." Перевод М. Березкиной  

Мистик, пытаешься ты вникнуть в суть вещей,
Все зримое ты наделяешь скрытым смыслом,
Лишь для того, чтоб в каждой вещи
Отыскивать ее иную суть.
Мои глаза даны мне, чтобы видеть,
Поэтому я вижу бессмыслицу вещей.
И, видя это, люблю себя за то, что я есть вещь
и ничего не значу,
И потому не поддаюсь истолкованью.

"Каждый день я открываю жуткую сущность вещей..." Перевод М. Березкиной  

Каждый день я открываю жуткую сущность вещей.
Каждая вещь есть то, что она есть.
Мне трудно поведать людям, как я счастлив
этим открытием
И достаточно ли мне его
Для полноты бытия.
Я написал много стихов,
Я напишу еще больше...
В каждом стихе я говорю об одном,
Хотя все они разные.
Любая реальность бытия подтверждает
правильность этой мысли.
Иногда мой взгляд падает на камень,
Но я не задумываюсь, чувствует ли он,
Не пытаюсь назвать его братом,
Просто он мне нравится, потому что он - камень,
Он мне нравится, потому что ничего не чувствует,
Он мне нравится, потому что не похож на меня.
Иногда я слушаю, как дует ветер.
Я считаю, что стоит родиться, хотя бы затем,
чтобы почувствовать ветер.
Я не знаю, о чем люди подумают,
прочитав эти строки,
Но скорее всего они должны им понравиться,
потому что мысли мои приходят ко мне сами...
Я не боюсь, что другие подслушают мои мысли,
Потому что думаю, как мне думается,
Говорю, как слова мои говорятся.
Однажды меня назвали поэтом-материалистом.
Я удивился, потому что не думал,
Что меня можно как-то назвать.
Я не поэт, я просто вижу:
Если то, что я пишу, имеет какую-то ценность,
то сам я таковой не имею.
Мой талант здесь, в моих стихах.
Они совершенно не зависят от воли.

"В те дни, когда опять придет весна..." Перевод Ю. Левитанского  

В те дни, когда опять придет весна,
Меня уже, возможно, и не будет.
Хотел бы думать, что весна - как мы, как люди,
И может горько плакать, потеряв
Любимого единственного друга.
Но нет, она ведь даже не предмет
Она скорее способ выраженья.
Не возвращаются ни листья, ни цветы.
Есть новые цветы, и есть другие листья.
Другие есть отраднейшие дни.
Ничто не может возвратиться, повториться,
Все сущее - оно, увы, реально.

"Ты говоришь о цивилизации - мол, ни к чему она..." Перевод Ю. Левитанского  

Ты говоришь о цивилизации - мол, ни к чему она,
Во всяком случае - в нынешнем ее виде.
Ты говоришь - все люди страдают - по крайней мере
Большая часть - при таком положении дел.
Ты говоришь - мол, будь по-другому,
страдающих было бы меньше.
Я слушаю тебя и не слышу.
А что толку было бы - слышать?
Услыхав - ничего не узнал бы.
Если б все было иначе - все было б иначе,
и только.
Если б все по-твоему было - было б по-твоему все,
и не боле.
Горе тебе и всем прочим, свой век посвятившим
Изобретенью машины, творящей счастье.

"Если кто-нибудь после смерти моей пожелает..." Перевод Ю. Левитанского  

Если кто-нибудь после смерти моей пожелает
Написать мою биографию - это будет весьма
несложно.
Имеются две основные даты - рожденья моего
и смерти.
Между этими датами - все дела мои и все дни мои
остальные.
Описать меня - дело простое.
Мир разглядывал пристально - как одержимый.
Все сущее любил любовью отнюдь
не сентиментальной.
Не имел желаний, которые не осуществимы,
не обольщался.
"Слышать" было для меня всегда дополнением
к "видеть".
Я понял, что все на свете реально
И все вещи друг с другом не схожи:
Я не разумом это понял - понял глазами,
А иначе я бы не видел различий меж ними.
Однажды мне захотелось спать - как ребенку.
Я закрыл глаза и уснул спокойно.
Кроме того, я был поэтом Природы,
Единственным в своем роде.

"Когда холод приходит порой холодов - это мне по душе..." Перевод Ю. Левитанского  

Когда холод приходит порой холодов - это мне
по душе,
Ибо мне, этой малой частице всего, что вокруг,
Все приятно в природе уже потому, что оно
от природы.
Я все трудное в жизни приемлю, как долю свою,
Как приемлю и холод чрезмерный в разгаре зимы
Так приемлю спокойно, без жалоб, как всякий, кто
просто приемлет
И находит великую радость в самом этом факте
приятья,
В этом трудном и мудром приятье велений природы.
Что такое болезни мои и невзгоды,
Как не та же зима моего существа
и всей жизни моей?
Та зима, что приходит внезапно, и мне неизвестны
законы ее появленья,
Но в которой я вижу высокую ту неизбежность,
Как во всем неизбежном, что есть вне меня
и помимо меня,
Как тепло, что восходит от летней земли,
Или холод от зимней земли.
Я приемлю, поскольку я есть человек.
Я, как все, обречен от рожденья иметь недостатки
и делать ошибки,
Но не эту ошибку - желанье понять слишком много,
И не эту ошибку - желанье понять одним разумом
только,
И не тот недостаток - желать, чтобы в жизни
Было нечто такое, что не было б жизнью.

"Строить догадки о том и о том - это я тоже умею..." Перевод Ю. Левитанского  

Строить догадки о том и о том - это я тоже умею.
В каждой вещи есть нечто, которое есть ее суть,
И оно-то и делает вещи живыми.
В растенье мы его видим глазом невооруженным
этакой крохотной нимфой.

Еще от автора Фернандо Пессоа
Книга непокоя

Впервые опубликованная спустя пятьдесят лет после смерти Фернандо Пессоа (1888–1935), великого португальского поэта начала ХХ столетия, «Книга непокоя» является уникальным сборником афористичных высказываний, составляющих автобиографию Бернарду Суареша, помощника бухгалтера в городе Лиссабоне, одной из альтернативных личностей поэта. Эта «автобиография без фактов» – проза поэта или поэзия в прозе, глубоко лиричные размышления философа, вербальная живопись художника, видящего через прозрачную для него поверхность саму суть вещей.«Книга непокоя» призвана, загипнотизировав читателя, ввести его в самое сердце того самого «непокоя», той самой жажды-тоски, которыми переполнены все произведения Пессоа.


Элегия тени

В этой книге читатель найдет как знаменитые, так и менее известные стихи великого португальского поэта Фернандо Пессоа (1888–1935) в переводах Геннадия Зельдовича, которые делались на протяжение четверти века. Особая, как бы предшествующая тексту проработанность и беспримесность чувства делает эти стихи завораживающими и ставит Ф. Пессоа особняком даже среди самых замечательных поэтов XX века.


Морская ода

Перевод выполнен по изданию: Pessoa Fernando. Antologia poetica. Lisboa: Biblioteca Ulisseia de Autores Portugueses, 2008.


Банкир-анархист и другие рассказы

Фернанду Пессоа (1888–19353 достаточно давно известен отечественному читателю как поэт. Первые переводы его стихотворений на русский язык появились в 1970-е годы, сначала их было немного, затем накопился достаточный объем для первого отдельного издания, которое вышло в свет в 1978 году. Позднее появилось еще несколько изданий, но ни в одном из них не была представлена проза поэта, которая занимает существенное место в его наследии и с точки зрения количественной, и с точки зрения литературного качества и значимости.


Рекомендуем почитать
Из фронтовой лирики

В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.


Смерть пионерки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Словарь далей

Прекрасные стихи с хорошим предисловием, рассказывающим об авторе.


Пылая страстью к Даме

Любовная лирика – это и духовное служение, и общая идея красоты и благородства, и путешествие в область сердечных переживаний, и самое главное – образ Прекрасной Дамы, мимо которого не прошел ни один поэт на протяжении всей истории человеческой цивилизации. Любовное чувство, перелитое в формы лирики, прежде всего классической, дано носителям французского языка и французской ментальности во всей полноте, яркости и разнообразии. Сборник, составленный известным поэтом и переводчиком Михаилом Ясновым, – лишь небольшая часть «биографии сердца» в том виде, как она запечатлена русскими переводчиками.


Дорога в небо

Книга «Дорога в небо» представляет избранные стихотворения гениальной американской поэтессы Эмили Дикинсон. Автор переводов – Елена Айзенштейн, автор нескольких книг о творчестве Марины Цветаевой, многих статей, посвященных русской поэзии 20—21 века. В книге приведены параллельно английский и русский тексты.


Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.