Лирика и эпос Константина Седых - [2]
Один из ведущих партизанских руководителей С. С. Киргизов по-служил для писателя прототипом при создании образа Василия Андреевича Улыбина. Были свои прототипы и у Семена Забережного, и у. целого ряда других персонажей «Даурии» и «Отчего края».
Разумеется, из сказанного вовсе не следует, что автор «Даурии» чисто механически копировал портреты, живых людей. Волнующие впечатления отроческих лет, протекающих в накаленной атмосфере гражданской войны, послужили отправной точкой, той запальной искрой, которая позднее помогла ярче разгореться огню творческого воображения художника. «За два незабываемых, года, — рассказывает Константин Федорович, — я вдоволь насмотрелся на красных и белых, запомнил сотни имен и фамилий, подружился со многими партизанами, неизменно привлекавшими мои симпатии».
Вскоре после окончания гражданской войны, будучи подростком, Константин Седых в своем родном поселке организовал комсомольскую ячейку; он был и первым ее секретарем. С 1923 года К. Седых становится селькором губернских газет «Забайкальский рабочий» и «Забайкальский крестьянин». В 1924 году появляются в печати его первые стихи.
Живые, непосредственные впечатления от многочисленных поездок по родному краю, становление новой жизни в забайкальском селе, недавняя героика гражданской войны, волнующие предания о прошлом Сибири, эпизоды из истории забайкальского казачества, сибирская каторга и ссылка, где томились, лучшие люди России, где, не жалея, душили «царю неугодную жизнь», — вот что питало музу молодого поэта. В 1933 году в Иркутске выходит его первая книга стихов— «Забайкалье». За этой поэтической ласточкой последовали и другие сборники — «Сердце», «Родная степь», «Праздник весеннего сева», «Первая любовь», «Над степью солнце», «Солнечный край», «Степные маки» и др.
Стихи Седых подкупают своей свежестью, живописностью, глубоким поэтическим чувством. Сибиряки знали и любили этого тонкого лирика, влюбленного в солнечное Забайкалье, задолго до того, как он стал автором «Даурии».
В звенящих медью стихах то патетических и величаво-торжественных, то порою наивных и книжно-романтических и все же таких искренних он славит дорогое его сердцу Забайкалье, над которым прошумели столетия, прошла тяжелой поступью сама история.
Это здесь, среди унылых забайкальских сопок, вырастали зубчатые остроги, гибли в каторжных рудниках народовольцы, и «жгла чахотка грудь большевика», «рвались сердца и мускулы на дыбе двуглавого российского орла». Такие картины вставали в воображении поэта, когда он думал о далеком прошлом родного края. Они сменялись другими, лично пережитыми, навеянными детскими впечатлениями от гражданской войны, о тех годах, что скоро «зашумели ветрами доброй славы». Эти пропахшие порохом и дымом ветры играли и в его мальчишеских вихрах.
В его стихах о гражданской войне много от народной былинной героики. Поэт любуется ратными подвигами новых богатырей — какого-нибудь паренька из Нерчинска, седого черемховского шахтера или же слесаря из Читы.
Есть у Константина Седых небольшая баллада «Шахтер», в которой опоэтизирован подвиг пожилого рабочего-горняка. Разбитый конный отряд красных отступает. Враг же продолжает наседать, а биться нечем: «на сотню винтовок — один патрон». Отступать дальше тоже некуда: «мы влево метнулись — скала на пути, мы вправо, а там через топь не пройти». Начинается паника, раздаются голоса, предлагающие сдаться на милость врага. И только черемховец-шахтер предлагает пробиться и отвагой своей увлекает весь эскадрон.
В своих стихах он рисовал и потрясающие душу картины зверств и жестокости белогвардейщины. В одном из стихотворений К. Седых рассказал о том, как вниз по реке медленно спускался плот с сооруженной на нем виселицей, на которой, чуть покачиваясь, висели казненные.
Десятки проникновенных стихов и песен посвятил писатель героям гражданской войны, отважным сибирским партизанам.
Но Седых не только певец боев и походов. Он прежде всего лирик, лирик по самой своей строчечной сути. Немало взволнованных лирических миниатюр вышло из-под пера поэта. По-особому хороши у него картины весны и лета, когда кажется, что бубенчик чародея звенит в горлышке серебряном щегла, когда из поднебесья несется песнь жаворонка. Для этой пестренькой степной певуньи поэт нашел выразительные и яркие строки.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».