Лирика - [3]

Он человеком быть перестает,

Он приближается по виду к обезьяне...

***

Когда вступаешь ты на путь науки,

Всегда трудись за совесть — не за страх,

Иначе скорчишься, как червь, от скуки

И прослывешь... в ученых дураках.

***

Бывает, по следам преследуешь ты зверя,

И вдруг вблизи пересечет он путь;

Мечи в него копье, пока глазам не веришь,

Не стой в раздумье — надо ли метнуть?

***

Эй, ходжа благочинный! Прими мой совет:

Прежде чем свою проповедь хочешь начать,

Убедись, будут слушать тебя или нет:

Если нет, так не лучше ль тебе промолчать?

***

Эй, ходжа! Ты в щедротах своих так высок,

Что нелезет мне в горло твой жирный кусок.

Сам ты слопал барашка — ни много ни мало:

Что на блюде лежало, все в брюхо попало.

Кто языком зазря болтать привык,

В том не найдешь ни смысла ты, ни прока;

Обвитый сплетнями, как змеями, язык —

Пособник человеческим порокам...

***

Встречались женщины тебе, чей властный нрав

Не признает чужих деяний, слов и прав?

Их языки длинны и так болтлива речь,

Что пресечет их только острый меч.

***

Ты слаб становишься, Джами, от жизненных потерь,

В кругу веселья молодых скучаешь ты теперь.

Суров судьбы круговорот — настал и твой черед

Навстречу старости своей открыть с поклоном дверь.

ГАЗЕЛИ

Перевод А. Адалис

***

Не найти стройней тебя, как тебе известно.

О, ничтожны мы, любя, как тебе известно!

Роза! Ступишь ли на луч, сдвинется он с места,

Поплывет, стыдясь себя, как тебе известно...

Грудь белее серебра, в серебре упрятан

Сердца твердого гранит, как тебе известно.

Серна из тенет любви прянула обратно

И свободу сохранит, как тебе известно!

Косы долгие до пят — память о тенетах,

Роза — тень любимых щек, как тебе известно...

Блеск чела — мой ясный день, кудри — ночь и отдых,

Черный мускус -лишь намек, как тебе известно!...

Вместе плоть и дух — твой гость, твой Джами — с тобою,

Без тебя он — праха горсть, как тебе известно!

Перевод В. Звягинцевой

***

Ночью сыплю звезды слез без тебя, моя луна.

Слезы света не д а ю т, — ночь по-прежнему темна.

До мозолей на губах я, безумный, целовал

Наконечник той стрелы, что мне в сердце вонзена.

Здесь, на улице твоей, гибли пленники любви, —

Этот ветер -вздохи душ, пыль -телами взметена.

Если вдруг в разлуке стал я о встрече говорить,

То горячечный был бред, вовсе не моя вина!

С той поры как ты шутя засучила рукава,

Всюду вздохи, вопли, кровь, вся вселенная больна.

О рубинах речи нет, нынче с цветом губ твоих

Сравнивают алый цвет розы, шелка и вина.

По душе себе Джами верования искал, —

Все религии отверг, лишь любовь ему нужна.

***

Похитила ты яркость роз, жасминов белых диво,

Твой ротик — маленький бутон, но только говорливый.

Уж если ты не кипарис, друзьям скажу: насильно

Меня, как воду на лугу, к другим бы отвели вы!

Долина смерти — как цветник: спаленные тобою,

Ожогом, как тюльпан внутри, отмечены красиво.

Едва ли я настолько храбр, чтоб не были страшны мне

И завитки твоих волос, и смеха переливы.

Бродя в долине чар любви, чужбины не заметишь,

Никто там даже не вздохнет о доме сиротливо.

Начал описывать пушок над алой верхней губкой,

Бессильно опустил перо Джами красноречивый.

***

Кто. весть красавице доставит о всех убитых ею

И кто забывчивой напомнит о позабытых ею?

Разлукой ранен я. Где пластырь, чтоб затянулась рана?

Я лишь свиданием с любимой отчаянье развею.

Цвет пурпура и жаркой крови — цвет славы и величья.

Обязан я слезам кровавым всей славою моею.

Своим глазам я благодарен за славу и за слезы,

Пускай в слезах утонут, если не стоят встречи с нею!

Мне год назад она сказала: «Жди будущего года»,

А в этом мне так худо стало, что прошлого жалею.

Не назовусь ее собакой, хотя бы ненадолго, —

На знамени ее державы позором быть не смею.

Страдания Джами увидев, сказал почтенный лекарь:

«Тут, кроме смерти, нет лекарства, помочь я не умею».

Перевод Т. Стрешневой

***

По повеленью моему вращайся, вечный небосклон,

Ты отсветом заздравных чаш, как солнцем, будешь озарен.

Найду я все, чего ищу. Я Рахша норов укрощу,

И будет мною приручен неукротимый конь времен.

Друг виночерпий, напои тюрчанку эту допьяна,

За все превратности судьбы сполна я буду отомщен.

Сладкоречивый соловей красивым станет, как павлин, —

Так хочет вещая Хума, ко мне попавшая в полон.

По вечерам сидим и пьем. И снова пить с утра начнем,

Блаженней это, чем, молясь бить за поклонами поклон.

Джами как будто пил щербет, сладчайший рот им был воспет

И сладкогласый соловей был восхищен и вдохновлен.

О, если грозный ход времен разрушит этот скорбный дом,

Пусть все сокровища души навеки сохранятся в нем.

Когда ты видишь по утрам, как розовеет небосклон,

Знай, это глиняный сосуд, слегка окрашенный вином.

Аскет, твой череп мудреца не омрачает нам сердца,

Отнимешь чару — до конца мы будем черпать черепком.

Едва мы раскрываем рот, молва везде про нас идет:

У вздорных слухов нет границ. Беда, коль верить им начнем.

Я эти четки — видит бог! — в кабак бы отдал под залог,

Сто зерен за вина глоток, я чашу пью одним глотком.

Свеча Чигиля, пожалей, не жги, а добрый свет пролей,

Когда, о прелесть, вкруг тебя кружиться стану мотыльком,

Джами, открой нам, не солги, где взял ты мускус кабарги

Ведь разлилось от слов твоих благоухание кругом.

Бог только глину замесил, чтоб нас, людей, создать, —