Лирика - [5]

Лишенный возможности воскресить реальный облик далекой возлюбленной, поэт очарован волшебством женственности, воспринятой, как у Данте, в плане духовном, идеальном, символическом. Расплывчатая, смутно различимая тень не витает, однако, где-то в небесах. Она растворена в оживших чувствах поэта, познавшего, благодаря ее присутствию, вторую молодость. В других стихах, подпадая под власть сожалений и разочарований, поэт с мучительной тоской воссоздает в своей душе далекое время абсолютной душевной чистоты и невинных радостей. Картина беззаботной, искренней, подлинно райской жизни сливается в сознании поэта с идеалом искусства, берущего свои истоки в ясном, как детство, сердце.

В лирике последних лет большое место занимают также вопросы творчества, поэтическая исповедь.

Воспевая литературный труд, поэт заодно воспевает человека, так как в творчестве преодолеваются и слабости человека, неизбежно связанные с его заземленностью.

Несмотря на необыкновенно широкий диапазон душевных состояний, стихи, вошедшие в последние книги поэта, объединены общим лирическим настроением, единой внутренней тональностью. В них, как и в послевоенной прозе писателя, ощущается непоколебимая вера в раскрепощенную силу человека, в победу человеческих идеалов, живет радость жизни, любовь к людям, к природе.

Подвизаясь в литературе в течение более семидесяти лет, Тудор Аргези и в последние годы не растратил своей энергии. Он продолжал писать вплоть до самой смерти, наступившей 14 июля 1967 года, активно участвуя в то же время в политической и культурной жизни страны. Двадцатилетним юношей он писал:

О, дай мне власть над вечностью-рекой —

Я утоплю в ней мир порочный, тусклый,

Чтоб добрый, светлый мир другой

Потоком хлынул в это русло!

(Перевод В. Корчагина)

Этой своей задаче — сменить больной мир здоровым и ясным — Аргези остался верен до конца.

ДУМИТРУ МИКУ

ЛИРИКА

ЗАВЕЩАНИЕ © Перевод Н. Павлович

Тебе наследство, сын мой, — только имя

На этой книге с песнями моими,

А книга — лишь ступень вечерней тени,

Идущей от далеких поколений.

От предков до тебя по темным ямам

Пришлось ползти моим отдам упрямым,

А сильному и молодому сыну

Легко теперь подняться на вершину.

С глубокой верой, с трепетом сыновним

Ты книгу положи под изголовьем,

Как перволетопись рабов, — с костями

Такими ж, как мои, под кожухами.

Ведь для того чтоб нам сменить впервые

Плуг на перо, усилья вековые

Дед-пахарь делал, выходил на вспашку

И понукал седых волов упряжку.

Я, вслушавшись, как гонит дед скотину,

Взял нужные слова, чтоб петь их сыну

Над колыбелью; долгие недели

Я их вынашивал, чтоб в сердце пели

И превратились в грезы и в иконы,

Из тряпок сделал почки и короны,

И превратил я в мед свой яд разящий,—

От превращенья стал он только слаще.

Сучил я тихо нити оскорблений,

Рождая звук проклятий и молений,

Взяв пепел мертвецов, я сделал бога,

И, каменный, стоит он у порога.

Я долг свой выполняю на вершине…

Рубеж. Два мира перед ним в долине.

Всю боль глухую, горечь нашей муки

Вложил я в скрипку. Пусть под эти звуки,

Как под ножом козел, хозяин бьется!

Пусть кровью наше горе отольется!

И создал я из гноя и блевоты

Невиданные ценности, красоты.

Бичи, что мы терпели, стали словом,

Спасеньем, постепенным и суровым,

Ростка живого общих преступлений.

То ветки право, вышедшей из тени

На свет лесной поляны и на воле

Родившей плод извечной нашей боли.

Полеживая на софе лениво,

Грустна царевна в книге и красива;

Слова что бронза и слова что пламя,

Слова — железо, сжатое клещами,

Здесь, спаянные тайно, в брак вступают.

Раб создал книгу — господа читают,

Не узнавая в глубине напева

Моих отцов зиждительного гнева.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ МИЦУРЕ © Перевод Э. Александрова

Боже, в царстве тридевятом

Сделай для моей девчушки

Домик из цветов и мяты,

Вот такой, с кошачье ушко.

Озерко, чтоб под оконцем

Спичку-лодочку качало,

Чтобы звезды, чтобы солнце

Синева его вмещала.

Пусть Мицурину избушку

Окружает лес полыни.

Дай в подружки ей лягушку,

Мотылька из летней сини.

Подари ей кисть и краски

И бумаги белой тоже —

Пусть малюет без опаски

Вкривь и вкось во славу божью!

А как будет все готово,

Въедет папа в домик новый.

ПЛУГ © Перевод Н. Стефанович

Кто изобрел тебя, мой плуг,

Чтоб возрождать бесплодные долины,

Чтоб жизнь проникла в недра мертвой глины

И чтобы расцветало все вокруг?

Чьи руки землю бороздят?

Кто первый на рассвете вышел в поле,

Межами разделив его раздолье?

Кто угадал, что хлеб насущный свят?

Кто под дождем, топча густую грязь,

Во мгле холодной разрезал впервые

Равнины дорого́й пласты сырые,

Надеясь, проклиная и молясь?

Ждет урожая бедный человек.

Он пашет, жнет, в бразды бросает семя…

Он в радость обратил и это бремя

И потому прославился навек!

ВЕЧЕР © Перевод Э. Александрова

Шестиногой бородавкой,

Осторожен и упруг,

В пыльный угол свой над лавкой

Возвращается паук.

Мал, а тоже ведь забота:

Умудрись не спутать ног!

Здесь, за кринкой большеротой,

На гвозде — его домок.

Подружиться нам непросто:

Для него я — праздный звук.

Отчего велик я ростом?

И зачем так мал паук?

ПЕЧАЛИ © Перевод И. Гурова

Печален дьякон Иакинт.

Сквозь переходов лабиринт

Он вором, татем во Христе

Бредет за братией в хвосте.

Он плотью согрешил, поправ