Лираэль - [19]

Лираэль вдохнула полной грудью, и ее нос тут же забился цветочной пыльцой. Только теперь она поняла, как здесь тихо. Возможно, эта огромная пещера была неким подобием внешнего мира, но воздух здесь был слишком уж неподвижен. Ни ветерка, ни звука. Не было птиц, не было пчел, которые с гудением собирали бы пыльцу растений. Ни один зверек не пил воду из пруда. Ничего живого, кроме дерева и цветов. Идущий с потолка свет не грел в отличие от настоящего солнца. Здесь была такая же температура воздуха, как во всех нежилых помещениях Клэйр. И влажность поддерживалась так же, как везде: при помощи системы труб, в которых вода подогревалась паром от гейзеров. Такие трубы были проложены по всему Леднику.

Лираэль подумала, что в этой пещере, конечно, очень мило, но все же она была разочарована. Девочка так долго мечтала о своей первой экспедиции… Она оглянулась и заметила какие-то ворота в дальнем конце пещеры.

Идти туда ей пришлось десять минут, гораздо дольше, чем показалось сначала. Но Лираэль шла медленно, стараясь не наступать на цветы, а обходя вокруг дуба и пруда, она сделала большой крюк — на всякий случай.

Ворота преграждали путь в следующий коридор, который был погружен во тьму. На воротах, простой металлической решетке, находилась эмблема — серебряная Луна. Вернее, полумесяц, концы которого были неестественно вытянуты и заострены. Лираэль заглянула сквозь прутья решетки в коридор, уходящий во тьму. Она вдруг подумала о том, что станет делать, если на нее кто-нибудь нападет. Свисток и мышка вряд ли помогут хотя бы потому, что в читальном зале никого нет, а больше нигде писк мышки или свист о помощи не услышат.

Но, если забыть о неизвестных опасностях, почему бы и не попытаться открыть ворота? Лираэль подняла руку, изумруды снова вспыхнули, но на этот раз заклинание не помогло — ворота не открылись. Лираэль опустила руку и нахмурилась. Очевидно, эти ворота открываются только высшим заклинанием.

Вдруг раздался щелчок, и правая створка ворот медленно приоткрылась, ровно настолько, чтобы Лираэль могла протиснуться в нее. Только полумесяц, будто не желая пропускать девочку, выставил острые края на уровне ее шеи и живота.

Лираэль посмотрела на этот лаз и задумалась. А что, если там, во тьме, скрывается нечто ужасное? Но, с другой стороны, что ей терять? Страх и любопытство вступили в борьбу в душе Лираэль, и любопытство победило.

Лираэль вытащила мышь из кармана и положила ее в цветы. Если с ней что-нибудь случится за воротами, она сможет выкрикнуть знак действия, и мышь бросится по своим тайным мышиным ходам в читальный зал. Даже если это и не спасет Лираэль, то послужит предостережением для остальных.

Порой библиотекари жертвовали своими жизнями на благо всех остальных Клэйр, и это не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Библиотекари иногда занимались опасными изысканиями, или умирали от переутомления, или вступали в борьбу против ранее неизвестных опасностей, неожиданно обнаруженных в библиотечных собраниях. Лираэль верила, что это стремление к самопожертвованию было особенно присуще ей, поскольку все остальные Клэйр обладали Даром Зрения и им жизнь была намного нужнее, чем ей.

Отпустив мышку, Лираэль вытащила из ножен кинжал и скользнула в приоткрытую щель ворот. Щель была очень узкой, а края полумесяца — очень острыми, но Лираэль прошла за ворота безо всякого ущерба для себя и своей одежды. В тот момент ей даже не пришло в голову, что взрослый человек тут никак бы не пролез.

В коридоре было очень темно, так что Лираэль произнесла заклинание Хартии для света, и свет полился с клинка ее кинжала. Девочка несла его лезвием вперед не для защиты, а как источник света. Свет не был очень ярким. Либо она плохо произнесла заклинание, либо что-то приглушало его.

Кроме темноты Лираэль досаждала еще одна вещь: коридор этот, видимо, не был подсоединен к отопительной системе и поэтому в нем было очень холодно. При каждом шаге из-под ног Лираэль взметались клубы пыли и летали вокруг с таким важным видом, что ей даже подумалось: а не знаки ли это Хартии, которых она не знает?

Коридор привел ее в маленькую прямоугольную комнату. Высоко подняв кинжал, Лираэль постаралась разглядеть ее темные утлы. Там были настоящие знаки Хартии, настолько древние, что почти утратили способность светиться.

Комната была полна магии — странной, древней магии Хартии, которую Лираэль не понимала и которой почти боялась. Знаки были остатками какого-то невероятно древнего заклинания, утратившего свою силу. Чем бы ни было это заклинание, теперь от него осталось не более сотни разрозненных знаков, увядающих в пыли.

Но и то, что осталось, заставило Лираэль призадуматься. Среди прочих здесь имелись знаки оков и несвободы, заточения и предостережения. Даже одряхлев, заклинание пыталось служить своей цели.

Хуже того, Лираэль вдруг поняла, что, хотя знаки очень древние, заклинание разрушилось не просто от старости, как ей вначале показалось. Оно было сломлено недавно, в течение последних недель, может быть, месяцев.

Посередине комнаты стоял низкий столик из черного блестящего камня, вернее, это был даже не стол, а цельная каменная плита, напоминающая алтарь. Он тоже был покрыт остатками мощного заговора или заклинания. Знаки Хартии обтекали его гладкую поверхность в поисках силы, которая снова соединила бы их вместе. Но этой силы больше не было.