― Ничего я не забыл. Это же тот перекрёсток, на котором мы в октябре на великах гоняли…
Он запнулся и замолчал. Хвастаться было нечем. Мы действительно устроили с ним гонки в октябре. Погода стояла тёплая, мы с другом носились по велодорожкам и попали сюда. Никто не хотел уступать, нам было так весело. А потом я выехал на большую дорогу, чтобы обогнать его и дальше… что же было дальше? Не помню, кажется, визг тормозов и ругань проезжавшего «водилы», потом какой-то грохот, перепуганные глаза Саньки, который крикнул мне: «Лёха! Живо рвём отсюда! Не тормози, держись за мной!» — и мы помчались переулками, остановившись только в двух кварталах от того места.
Я тогда плохо соображал. Саня объяснил мне, что машина таксиста, обругавшего нас, подрезала кого-то. Была авария. Совсем небольшая. Вроде никто не пострадал.
И я тогда ему поверил. Мы ещё долго смеялись и радовались, что легко отделались. А дома вечером мама рассказала, что к ним в больницу, где она работала, привезли девочку, пострадавшую в аварии. Её не спасли, мама почему-то запомнила её розовую курточку и говорила, говорила, как ей жаль малышку.
Как же я мог забыть об этом? Не хотел помнить, потому что боялся, что это всё случилось из-за меня? Заставил себя забыть, вот скотина…
Саня поднял на меня глаза.
― Лёха! Ты что такой зелёный, а? Испугался? Хочешь, домой тебя провожу…
Я отшатнулся от него.
― Не надо меня провожать, сам дойду. Зачем ты тогда обманул меня? Почему не сказал, что всё было серьёзно и кто-то погиб?
Саня огрызнулся.
― Ты что разорался ― почему, почему? Потому! Я и сам не знал, слышал только, как какая-то тётка закричала, ну и рванул. А ты что, хотел в полицию попасть и жизнь загубить? Да ты мне спасибо сказать должен, я же спас тебя тогда, придурок!
― Спасибо! ― процедил сквозь зубы и, развернувшись, пошёл прочь от него. Кусал губы, и не обращал внимание на внезапно ставшими мокрыми глаза. Мне было больно. Я только что потерял друга.
Остановился у цветочного магазина, выгреб из кармана отложенные для кино деньги и купил на всё маленький букетик цветов. Присев на корточки, положил цветы у светофора. Народ обтекал меня как камень в реке, не обращая внимания и не замечая.
«Ну вот и я стал невидимкой, прямо как ты, „липучка“. Ты ведь тогда не видела меня, а если и видела, то всё равно не вспомнила бы, правда? Я так виноват перед тобой, прости меня, если можешь. Если бы только знал, чем всё закончится…»
Пошёл крупный снег, я встал и побрёл домой, набросив капюшон на голову. По дороге несколько раз оборачивался, надеясь и одновременно боясь увидеть знакомую розовую куртку. Не увидел. И у дома тоже. Она ушла, наконец, ушла, потому что я вспомнил. И буду помнить до тех пор, пока мы однажды снова не встретимся с ней. По крайней мере, надеюсь на это. Мне есть, что ей сказать…
