ЛиПа - [22]
Стихи застанут голову врасплох,
Тогда пиши хоть прямо на заборе.
Всё время начеку! Забудь покой!
Иначе прозеваешь то мгновенье.
Когда блокнота нету под рукой,
Причудливы капризы вдохновенья.
Оно растает, как в воде круги.
Но мужественно я влачу вериги
И оставляю надписи свои
Порою между строчек чьей-то книги.
Бывает, что некстати осенит,
И, не найдя в кармане ни бумажки,
Пишу в программке ЦСКА—ЗЕНИТ
И на манжетах выходной рубашки,
На вывесках, афишах и панно,
На парапетах, портиках и арках,
На спинке кресла где-нибудь в кино,
На скатертях и на дорожных знаках...
Никто не возмущался, не ворчал.
Я благодарен всем за чувство такта.
Но вот своим объектом сгоряча
Избрал я как-то атомный реактор.
Как перед бурей, стих огромный зал...
При всём народе, вспыхнув, словно порох,
Мне главный энергетик тут сказал
Те самые слова, что на заборах.
Я тоже в Москву в лапоточках пришла
За рыбным обозом из дали безвестной.
(Ольга Ермолаева. Товарняк)
Я мыслю стихами, и этим грешна.
На станции Бира пустынно и тесно.
Лаптишки обув, я в столицу пошла
За рыбным обозом, чтоб стать поизвестней.
Меня по Сибири повлёк "Товарняк".
Крестьянки кормили и хлебом, и салом.
Не тронул в дороге недремлющий враг,
И кончился путь Ярославским вокзалом.
Но что ни редактор, то полный профан.
Мой голос сорвался, и давит усталость.
Покрылся заплатами мой сарафан,
И лучшие лапти в приёмных стоптались.
Я, верно, признанья в Москве не найду.
По-детски всплакнёт огорчённая лира.
В последних лаптях я обратно уйду
С порожним обозом на станцию Бира.
Но верю: когда-то настанет пора —
Поэты с Печоры, Амура и Волги,
Надев лапоточки на кончик пера,
Пойдут по стопам Ермолаевой Ольги.
Как бы в стихии превращений,
хочу, хочу, хочу до слёз,
чтобы на гребень поощрений
вдруг и меня мой стих вознёс!
(Василий Журавлёв. Скупая щедрость)
Чтоб наконец меня признали,
сказали пару добрых слов,
я взял стих из «Белой стаи»
и подписался:
– Журавлёв!
Пусть попрекают каждой строчкой,
ещё посмотрим, чья взяла.
Не зря нашёл во мне Высоцкий
«заряд нетворческого зла».
Отныне я известен снова,
как никакой другой поэт.
Насчёт себя у Иванова
я видел не один сюжет.
Теперь — вперёд и выше, други!
Пора, пора для новых благ
подумать крепко на досуге,
чем мне полезен Пастернак!
Не знаю,
когда этот вирус проник.
Не знаю,
не знаю,
не знаю.
Но чувствую — заболеваю:
В метро,
в самолёте,
в трамвае,
И ночью, и днём,
Каждый час, каждый миг
Стихи и твержу
И стихи сочиняю.
(Юрий Журавлёв. Осенние охоты)
Врачи от догадок
сбиваются с ног.
Причины
болезни
не знают.
На всех перекрёстках
российских дорог
сегодня
стихи сочиняют.
В такси,
в самолётах,
в метро,
в поездах
твердят их порою до хрипу.
Такая вот вдруг накатила
беда
на смену
гонконгскому гриппу.
Инфекция
распространяется вмиг.
Да,
вирус смертельно опасен.
Он чуть ли не в каждого
нынче проник,
и вид заражённых
ужасен.
Скорей заполняйте
больничный листок!
Опознан
бациллоноситель:
поэт Журавлёв!
Адрес — Владивосток!
Покуда не поздно —
спасите!
Лишите контактов!
Кладите в кровать!
И от изголовья —
ни шагу!
А главное —
в руки ему не давать
чернила,
перо
и бумагу!!
Чашку яда в дверях выпивая,
Ты катил на работу в трамвае...
Мне в груди рукоятка кинжала
По утрам одеваться мешала.
(Ирина Знаменская. Дальний свет)
…А с работы зимою и летом
Ты меня поджидал с пистолетом.
Вечерами тебя с головою
Мыла в ванне с кипящей смолою.
Чтоб совсем довести до экстаза,
Подпускала я порцию газа...
И глядели соседи с участьем
На семейное тихое счастье.
А может, мне похвастаться резон?
На празднике земли моей исконной
Среди немногих был провозглашён
Почётным гражданином Пошехонья.
(Александр Иванов. Вечно здравствуй!)
Так распирает — не могу молчать!
Теперь любая высота по силам.
Ведь в Пошехонье местная печать
Мои стихи с портретом поместила.
Вот праздник! Со страниц и из витрин
Струится взгляд мой, словно свет в оконце.
Жаль, что не дожил Салтыков-Щедрин!
Ведь мог бы стать почётным пошехонцем.
Опять нас качка извела,
И проолифенка, что панцирь...
Но был упрям СРТ-эР,
А капитан —
Тем паче...
От киля содрогаясь до клотика,
Мы идём в розоватый туман.
(Марк Кабаков. Мои корабли)
Это вам не ныряние в омуты,
Не над озером тихий ночлег:
Закрутились в баранку шпангоуты,
Ватерлиния скрылась навек.
Затрещала по швам проолифенка,
Словно струны, гудят леера.
Ох, хлебнули мы нонеча лихонька!..
Описать — не хватает пера!
От киля и до самого клотика
Я мечусь ухватившись за фал.
Видно, участь несчастного ботика
Разрешит восемнадцатый вал.
Отказали и чувства, и органы,
И в поджилках — сплошной колотун.
Этот шторм был отмечен рекордами
На дистанции кубрик — гальюн.
Стихла буря. Меня, невредимого,
Обнимает родной экипаж
И советует: — Необходимо вам
Подлатать в отпуску такелаж!
Жизнь моя сухопутная, бедная
Душу крепко зажала в тиски.
Только вспомню словцо корабельное
Вою волком морским от тоски.
Наш удел, наверное, таков,
Так, представьте, сроки подоспели:
Дети черноморских моряков
Каждый год рождаются в апреле.
(Вячеслав Качурин. Ощущение времени)
Рыбаков с надеждой дома ждут.
Впереди — приятная работа...
А в апреле двери распахнут
Роддома родного Минморфлота.
Если же рождаются не в срок
С Тверской землёй связаны судьбы и деятельность видных российских учёных в разных отраслях науки. Вниманию читателей предлагается сборник биографических очерков о математиках, чьи труды стали достоянием фундаментальной науки, педагогики, нашли применение в технике и военном деле: Л.Ф. Магницком, С.Я. Румовском, Д.С. Чижове, Н.В. Маиевском, И.А. Вышнеградском, В.И. Смирнове, В.М. Брадисе, Г.М. Голузине, А.И. Маркушевиче, П.П. Коровкине, Н.М. Афанасьеве, Е.В. Золотове.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
...Поэтом можешь ты не быть,Но гражданином быть обязан....«Поэт и гражданин» (1856) Н. А. НекрасовПОЭТОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ … И ГРАЖДАНИНОМ НЕ ОБЯЗАН!Эфраим Кишонhttp://www.lechaim.ru/ARHIV/155/n2.htm.
Эта книга – единственная в своем роде. Она написана в новом литературном жанре афоризма-двустишия. Автор книги и создатель этого жанра поэт-сатирик Григорий Гаш давно известен зарубежному читателю. Его парадоксальные, остроумные и очень изящные афоризмы повторяют в Америке, Германии, Израиле и во всех странах, где звучит русская речь.«Григорий Гаш – явление необычное в русской литературе. Все, что он пишет – от двустиший до поэм, очень талантливо и самобытно. Жанр иронической поэзии чрезвычайно труден. Редко кому удается овладеть им в совершенстве.
Пришло время расставить все точки над «i» и объяснить, почему мы так называемся.Все очень просто. Много лет назад у Сестер Зайцевых были гастроли в Сочи, и там у них был курортный роман с двумя красавцами-мужчинами. Гастроли закончились. Сестры уехали, а через девять месяцев у этих мужчин родились мы…Мамы!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.