Лионель Линкольн, или Осада Бостона - [94]

— Эта ложь!

— Это правда! Святая правда!

— Это ложь! Черная, грязная, подлая ложь, какую только когда-либо выдумывали люди.

— А я тебѣ, говорю, что это правда, молодой безумецъ! Она умерла, давъ жизнь плоду своего безчестія. Когда Присцилла Лечмеръ разсказала мнѣ все это, я ей не повѣрилъ, потому что въ ея глазахъ свѣтилось нескрываемое торжество и злорадство. Но тутъ была еще другая женщина, которую нельзя было заподозрить въ пристрастіи, а между тѣмъ ей были извѣстны всѣ обстоятельства. Эта женщина поклялась на Евангеліи, что все это правда. Поклялась именемъ Того, Кто читаетъ во всѣхъ сердцахъ.

— A кто же соблазнитель? — воскликнулъ Ліонель, невольно отворачиваясь отъ Сесили. — Какъ его имя, чтобы я могъ ему отомстить?

— Ліонель, Ліонель, какъ вы можете этому вѣрить? — воскликнула съ горькимъ плачемъ Сесиль.

— Да какъ же не вѣрить! — сказалъ Ральфъ съ ужасной улыбкой. — Онъ долженъ всему вѣрить, что я говорю. Я все знаю. Развѣ сцена у смертнаго одра Присциллы Лечмеръ не служитъ доказательствомъ, что мнѣ извѣстно рѣшительно все? Отъ тяжкаго удара въ самое сердце твой отецъ потерялъ разсудокъ, и этимъ временнымъ умопомѣшательствомъ злые люди воспользовались для того, чтобы засадить его въ сумасшедшій домъ. Онъ тамъ пришелъ въ себя черезъ нѣсколько времени, но интриги и хлопоты Присциллы Лечмеръ сдѣлали то, что онъ остался на цѣлыхъ двадцать лѣтъ.

— Говорите мнѣ все, — сказалъ Ліонель. — Не скрывайте отъ меня ни одной подробности, или ужъ все сказанное берите назадъ.

— Ты узнаешь все, Ліонель Линкольнъ, но только ты долженъ поклясться въ вѣчной ненависти къ той странѣ, гдѣ законъ позволяетъ невиннаго, гонимаго человѣка сажать на цѣпь, какъ дикаго звѣря, и доводить его до такого состоянія, когда онъ готовъ проклинать своего Создателя и Творца…

— Клянусь! Десять тысячъ разъ клянусь! Я перейду на сторону мятежниковъ, я…

— Ліонель, Ліонель! Опомнитесь, что вы! — въ ужасѣ вскричала Сесиль.

Въ тотъ моментъ въ селеніи раздались крики, и послышался тяжелый солдатскій шагъ. Ральфъ всталъ и подошелъ къ краю большой дороги. То же сдѣлали и Ліонель съ Сесилью.

— Его ищутъ, — сказалъ Ральфъ. — Они думаютъ, что онъ имъ врагъ, но онъ поклялся встать подъ ихъ знамена. Такого человѣка, какъ онъ, они примутъ съ радостью.

— Нѣтъ, нѣтъ! Бѣгите, Линкольнъ, убѣгайте! Преслѣдователи найдутъ меня здѣсь одну, но мой полъ и мое имя меня защитятъ.

Ліонель обнялъ стройную талію своей жены и сказалъ:

— Старикъ, когда я отведу ее въ безопасное мѣсто, вы должны будете представить мнѣ доказательства на всѣ ваши слова.

Но Ральфъ уже ушелъ впередъ далеко по полю и дѣлалъ своимъ спутникамъ издали знаки, чтобы они на нимъ шли. Вскорѣ онъ скрылся у нихъ изъ вида.

Между тѣмъ шаги преслѣдователей становились все слышнѣе. Вдали не умолкала пушечная пальба. Ліонель вывелъ усталую Сесиль на узкую проселочную дорогу и остановился, замѣтивъ, что она совершенно выбилась изъ силъ и не можетъ итти.

Вдругъ послышался стукъ колесъ, и показалась огромная телѣга, запряженная четырьмя быками, которыхъ погонялъ рожномъ старикъ-крестьянинъ. На телѣгѣ былъ огромный возъ сѣна.

— Куда вы ѣдете? — спросилъ его Ліонелъ, когда возъ поравнялся съ усталыми путниками.

— Куда же, какъ не на Дорчестерскій полуостровъ? Туда теперь всѣ ѣдутъ и везутъ сѣно цѣлыми возами. Оно нужно тамъ для фашинъ. Я вонъ видите какой возъ навилъ и везу его туда даромъ — фашины дѣлать. Сыновья мои всѣ на войнѣ, такъ мы съ моей старухой сами навивали и провозились всю ночь. Рѣшено во что бы то ни стало выжить красномундирниковъ изъ Бостона. 14 марта будетъ мое рожденье, мнѣ исполнится восемьдесятъ три года, и я надѣюсь, что къ этому дню не останется въ Бостонѣ ни одного королевскаго солдата.

— Намъ тоже нужно въ Дорчестеръ. Моя жена очень устала. Не подвезете ли вы насъ? Я бы заплатилъ.

— Ну, что тамъ заплатилъ? Кто же беретъ деньги за такую услугу въ такое время? Полѣзайте на возъ…

Ліонель уложилъ Сесиль на сѣно, укрылъ тѣмъ плащомъ, который далъ ему Ральфъ, и возъ тронулся. Сесиль скоро заснула.

Было уже довольно поздно, когда показались Дорчестерскіе холмы. Сесиль проснулась, и Ліонель уже придумывалъ, подъ какимъ бы приличнымъ предлогомъ слѣзть съ воза и пойти своей дорогой. Вдругъ быки остановились. На самой дорогѣ стоялъ человѣкъ. Ліонель узналъ Ральфа.

— Дай проѣхать, любезный! — крикнулъ крестьянинъ.

— Слѣзайте! — сказалъ Ральфъ Ліонелю и сдѣлалъ соотвѣтствующій знакъ рукой.

Ліонель сошелъ съ воза и помогъ сойти Сесили.

Побл&юдарввъ фермера, они быстро пошли съ Ральфомъ, который повелъ ихъ обходомъ вокругъ берега бухты. Уже начало свѣтать, когда они дошли до заливчика, въ которомъ стоялъ привязанный челнокъ. Ліонель сейчасъ же узналъ додочку Джоба Прея.

Всѣ трое поспѣшили въ нее сѣсть. Ліонель взялъ весла и сталъ быстро грести. Еще не успѣлъ разсѣяться утренній туманъ, какъ они уже причалили къ набережной возлѣ стараго магазина.

Глава XXXIII

Прощайте, добрый принцъ! Васъ покидаетъ

 Великое и доблестное сердце.

Шекспиръ.

Ліонель помогъ Сесили взойти на набережную по крутой лѣстницѣ. Ральфъ поднялся за ними.

— Теперь мы съ вами разстанемся, — сказалъ Ліонель, — а въ слѣдующій разъ вы мнѣ доскажете конецъ.