Лионель Линкольн, или Осада Бостона - [80]

— Обжора! Лакомка! Жадная утроба! Онъ похитилъ нашу провизію, да еще расписываетъ, какъ онъ вкусно ее поѣлъ!

— Если вы серьезно обвиняете во всемъ этомъ моего сына, — сказала Абигаидь, — то вы, значитъ, совершенно его не знаете. Неужели вы не слыхали его голодныхъ стоновъ? Онъ сутки ничего не ѣлъ. Богъ-сердцевѣдецъ знаетъ, что я говорю правду.

— Что вы говорите, женщина? — вскричалъ Подьвартъ, съ ужасомъ вытаращивъ на нее глаза. — Какъ не ѣлъ сутки? Да что же вы за мать послѣ этого? Отчего же вы съ нимъ не подѣлилась, когда ѣли сами?

— Неужели вы думаете, что я способна оставить сына голоднымъ, когда сама сыта? Вчера, когда онъ пришелъ, я отдала ему послѣдній кусокъ хлѣба — все, что у меня было. Да и этотъ кусокъ я получила отъ одного человѣка, который бы гораздо лучше сдѣлалъ, если бы далъ мнѣ не хлѣба, а какого-нибудь яду.

— Старая Нэбъ не знаетъ, что Джобъ нашелъ около казармъ кость и съѣлъ ее, — сказалъ слабымъ голосомъ идіотъ. — Король, надо полагать, не знаетъ, какъ хорошо глодать кости. wqы

— Но провизія-то гдѣ же, провизія-то? — воскликнулъ Польвартъ. — Неразумный вы юноша!

— Провизію Джобъ спряталъ подъ кучей старыхъ веревокъ, — сказалъ идіотъ, показывая пальцемъ черезъ открытую дверь на то мѣсто, о которомъ онъ говорилъ. — Когда майоръ Линкольнъ возвратится, онъ, можетъ быть, дастъ Джобу косточку поглодать. И старухѣ Нэбъ также дастъ.

— Подъ кучей веревокъ! — вскричалъ капитанъ. — Хороша бы она потомъ была!

Онъ вскочилъ, вышелъ въ большую комнату, бѣшено расшвырялъ по полу всѣ веревки и дрожащей рукой вытащилъ изъ-подъ нихъ индѣйку и окорокъ. Лицо его было красно, онъ задыхался и вполголоса повторялъ: «Сутки не ѣвши! Умираютъ отъ истощенія! А! Скажите, пожалуйста!» — и разное другое въ этомъ родѣ. Взявъ индѣйку въ одну руку, а окорокъ въ другую, онъ отчаянно заоралъ:

— Ширфляйнтъ! Каналья! Анаѳема! Гдѣ ты тамъ?

Ширфляйнтъ по опыту зналъ, что когда его такъ зовутъ, то онъ долженъ явиться моментально, иначе будетъ бѣда. Онъ сорвался со скамейки, на которой сидѣлъ, и какъ изъ земли выросъ передъ своимъ господиномъ, выступивъ изъ темноты.

— Каминъ затопи, лѣнтяй анаѳемскій! — набросился на него Польвартъ съ тѣмъ же неистовствомъ. — Здѣсь пища, а тамъ голодъ. Слава Богу, что мнѣ посчастливилось ихъ другъ съ другомъ свести. Набросай въ каминъ веревокъ побольше. Огонь давай! Живо!

Приказанія исполнялись съ той же быстротой, съ какой отдавались. Ширфляйнтъ зналъ характеръ своего барина и по его нетернѣливымъ жестамъ видѣлъ, что надо торопиться. Онъ наклалъ полный каминъ просмоленныхъ старыхъ веревокъ, поднесъ къ нимъ свѣчку и зажегъ. Яркое пламя привлекло къ себѣ изумленные взгляды матери и сына.

Польвартъ, усѣвшись на скамейкѣ передъ плохимъ столомъ, досталъ изъ кармана складной ножикъ и началъ рѣзать окорокъ ломтями съ торопливостью, дѣлавшей честь его добротѣ и человѣколюбію.

— Ширфляйнтъ, — распоряжался онъ вмѣстѣ съ тѣмъ, — положи дровъ на огонь и приготовь мнѣ горячихъ углей, да устрой мнѣ вотъ изъ лопатки и щипцовъ что-нибудь вродѣ тагана. Прости Ты мнѣ, Господи, что я питалъ мстительные замыслы противъ человѣка, который терпитъ величайшее изъ бѣдствій на землѣ — голодъ! Да что же ты, не слышишь, что ли, Ширфляйнтъ? Положи на огонь дровъ, приготовь горячихъ угольевъ. Я буду готовъ черезъ минуту.

— Сэръ, здѣсь во всемъ домѣ нѣтъ ни кусочка дровъ. Не найдется даже на зажигательжую свѣчку. Въ Бостонѣ тоже дрова на улицахъ же валяются.

— Гдѣ у васъ хранятся дрова, добрая женщина? — спросилъ Польвартъ, не замѣчая, что онъ говоритъ съ Абигаилью такимъ же грубымъ тономъ, какъ со своимъ лакеемъ. — У меня все готово. Мнѣ нужно теперь только дровъ.

— У меня ихъ нѣтъ ни одного полѣна, — отвѣчала Абигажль тономъ мрачной покорности судьбѣ. — Божій судъ поразилъ меня сразу со всѣхъ сторонъ.

— Ни пищи! Ни дровъ! — съ трудомъ могъ выговорить Польвартъ.

Онъ провелъ рукой по глазамъ и крикнулъ умышленно грубымъ голосомъ, чтобы скрыть свое волненіе.

— Ширфляйнтъ! Ступай скорѣе сюда, анаѳема! Отвязывай мою ногу!

ІПирфляйнтъ поглядѣлъ на него съ изумленіемъ, но капитанъ сдѣлалъ нетерпѣливый жестъ — и лакей поспѣшилъ исполнить приказаніе.

— Хорошо, — сказалъ Польвартъ. — Теперь расколи ее на десять кусковъ. Дерево сухое, угли сейчасъ же получатся. A нога — что такое нога для повара? Повару нужны руки, глаза, носъ, ротъ, а безъ ногъ онъ можетъ обойтись даже безъ обѣихъ, не то что безъ одной.

Говоря все это, капитанъ-философъ сидѣлъ спокойно на скамейкѣ и наблюдалъ, какъ его помощникъ готовилъ ему огонь и жаръ для жаренія ветчины.

— Есть люди, — говорімъ Польвартъ, не переставая слѣдить за Ширфдяйнтомъ, — которые ѣдятъ только два раза въ день. Есть даже такіе, которые довольствуются однимъ только разомъ. Но я не встрѣчалъ ни одного дѣйствительно здороваго человѣка, который бы ѣлъ менѣе четырехъ разъ въ сутки и притомъ плотно ѣлъ, а не кое-какъ. Нѣтъ ничего хуже этихъ осадъ. Это просто бичи человѣчества. Слѣдовало бы изобрѣсти способъ воевать, обходясь безъ нихъ. Когда солдатъ голоденъ, онъ становится трусливъ и скученъ. Кормите его хорошенько — а онъ будетъ веселъ и полѣзетъ вамъ хоть на самого чорта, ну, мой юноша, какъ вы любите горячую ветчину: попрожаристѣе или въ соку?