Лионель Линкольн, или Осада Бостона - [73]

— Если бы я зналъ, гдѣ живетъ его супруга, я бы предложилъ ей свои услуги.

Польвартъ пальцемъ указалъ на домъ, хозяйкой котораго сдѣлалась теперь Сесиль, и отвѣчалъ незнакомцу довольно презрительнымъ тономъ, между тѣмъ какъ экипажъ уже отъѣзжалъ:

— Вотъ она гдѣ живетъ, любезнѣйшій, но только у васъ едва ли что-нибудь тутъ выйдетъ.

Незнакомецъ ничего не сказалъ на это, только улыбнулся съ такимъ видомъ, какъ бы говоря: «Посмотримъ!» и пошелъ въ сторону, противополиную той, куда поѣхалъ капитанскій экипажъ.

Глава ХXVI

Ступайте, Фишстритъ, убивайте, бросайте ихъ въ Темзу! — Это что за шумъ? Кто это смѣетъ играть отбой, когда я приказываю убивать?

Шекспиръ. «Король Генрихъ IV».

Рѣдко бывало, чтобы добродушный и уравновѣшенный капитанъ Польвартъ предпринималъ что-нибудь съ такимъ злымъ намѣреніемъ, какъ въ этотъ разъ, когда онъ повернулъ свою лошадь, запряженную въ «томпонгъ», на большую базарную площадь. Онъ давно уже зналъ, гдѣ живетъ Джобъ Прэй, и часто проходилъ мимо этого дома, вспоминая съ улыбкой, какимъ поклонникомъ его кулинарнаго искусства былъ всегда юродивый. Но въ этотъ разъ онъ не улыбался, а былъ очень мраченъ, когда его «элегантный» экипажъ выѣзжалъ съ Корнгилля на площадь, и впереди показались темныя стѣны стараго магазина.

Чѣмъ больше Польвартъ думалъ о томъ, что могло заставить Ліонеля покинуть молодую жену, съ которой онъ только что обвѣнчался, тѣмъ больше терялся въ догадкахъ. Онъ готовъ былъ ухватиться за малѣйшую нить, лишь бы добраться до объясненія тайны. Такою нитью онъ считалъ найденный офицерскій знакъ Мэкъ-Фюза и рѣшилъ дѣйствовать въ соотвѣтственномъ направленіи.

Польварта всегда удивляло, что Ліонель переноситъ такъ долго и такъ охотно общество юродиваго. Отъ него не укрылось, что между юродивымъ и Ліонелемъ существуетъ какъ будто какая-то общая тайна. Онъ на-дняхъ только подслушалъ случайно, какъ юродивый глупо похвалялся, что это онъ убилъ капитана Мэкъ-Фюза. Найденный въ комнатѣ Ліонеля знакъ фактически подтверждалъ похвальбу дурака. Польвартъ любилъ горячо обоихъ: и капитана ирландскихъ гренадеръ, и Ліонеля, и потому Джобъ Прэй являлся въ его глазахъ вдвойнѣ злодѣемъ: одного онъ убилъ, другого совлекъ съ правото пути и сдѣлалъ такъ, что тотъ измѣнилъ своему долгу. Разсужденія капитана вылились въ форму такого силлогизма: Джобъ убилъ Мэкъ-Фюза; съ Линкольномъ случилось какое-то несчастье; слѣдовательно, виновникъ этого несчастья — Джобъ.

На Джоба Прэя устремился весь его гнѣвъ. Джобъ Прэй долженъ поплатиться за все. Джобъ Прэй долженъ сдѣлаться искупительной жертвой.

Когда Польвартъ велѣлъ своему Ширфляйнту остановиться возлѣ магазина, тамъ уже была толпа солдатъ и что-то шумѣла. Опытный глазъ капитана сразу понялъ, что совершается какое-нибудь беззаконіе. Форма на солдатахъ была королевскаго ирландскаго полка. У капитана Польварта молніей промелькнула мысль, которую онъ сразу же привелъ въ исполненіе. Выйдя изъ томпонга со всей быстротой, которую допускало его убожество, онъ вмѣшался въ толпу солдатъ и сталъ прокладывать себѣ дорогу ко входу въ магазинъ. Магазинъ тоже былъ наполненъ солдатами, которые были до крайности возбуждены и яростно кричали о мести. День уже склонялся къ вечеру, и внутри дома было довольно темно, но все-таки Польвартъ разглядѣлъ Джоба Прэя, лежавшаго на нищенской кровати среди магазина. Впрочемъ, трудно было разобрать, лежитъ ли онъ или полусидитъ. Все лицо его было покрыто красными пятнами, глаза распухли. Онъ былъ въ оспѣ! Зараза, свирѣпствовавшая въ городѣ, захватила и его. Солдаты посмѣлѣе стеснились около самой постели заразно-больного юродиваго, а болѣе осторожные стояли поодаль и только кричали, бранились и угрожали. Окровавленные члены идіота свидѣтельствовали о томъ, что его уже успѣли порядкомъ помять. Хорошо еще, что солдаты не имѣли при себѣ оружія, иначе его пѣсня была бы уже спѣта. Несмотря на свою болѣзнь и слабость, Джобъ смотрѣлъ на своихъ мучителей тупыми, безсмысленными глазами и покорно выносилъ сыпавшіеся на него побои.

При видѣ этого возмутительнаго зрѣлища въ Польвартѣ утихла злоба на дурака, и онъ попробовалъ что-то крикнуть солдатамъ. Но ихъ было человѣкъ пятьдесятъ, и они всѣ сами кричали. На Польварта никто не обратилъ вниманія.

— Стащите съ него всѣ его лохмотья! — кричалъ одинъ. — Это не человѣкъ, это чертовскій сынъ въ человѣческомъ образѣ!

— Такая дрянь, и вдругъ эта дрянь убила лучшаго офицера англійской арміи! И оспу нарочно наслалъ на него самъ сатана, чтобы укрыть его отъ заслуженной казни! — кричалъ другой.

— Тащите сюла годовню! Сожжемте его вмѣстѣ съ его кроватью и съ оспой! Вотъ будетъ весело!

— Жечь! Жечь его!.. Устроить ему костеръ! — подхватило разомъ двадцать голосовъ!

Польвартъ опять попробовалъ вмѣшаться, но ничего не могъ сдѣлать. Крики постихли только тогда, когда оказалось, что горящихъ головней нигдѣ поблизости нѣтъ.

— Разступитесь, товарищи! — крикнулъ гренадеръ огромнаго роста. — У меня вотъ что есть. Я съ нимъ разомъ покончу.

У этого солдата, у одного изъ всѣхъ оказался мушкетъ. Онъ прицѣлился — и Джобу былъ бы тутъ же конецъ, но Польвартъ отстранилъ дуло палкой и всталъ между Джобомъ и солдатомъ.