Линкоры в бою. Великие и ужасные - [72]
Казалось, все этим и кончится, однако на «Шарнхорсте» снова возникли проблемы, теперь с правой турбиной, ему пришлось временно снизить скорость до 15 узлов. В это же время Уитворт пошел на риск и увеличил скорость до 25 узлов. В 5.15 немцы снова были обнаружены, и «Ринаун» открыл огонь. Начался самый нудный и неприятный вид боя – «висение на хвосте». На залпы англичан отвечала только кормовая башня «Шарнхорста», но спорадическая стрельба велась на предельных дистанциях, и попаданий больше не было. Машинная команда «Ринауна» совершила настоящий подвиг, в какой-то момент доведя скорость старого корабля до 29 узлов, но это было лишь разовое усилие. Дистанция постепенно увеличивалась, в 5.41 «Ринаун» прекратил огонь, а в 6.15 потерял немцев из вида. И хотя адмирал Уитворт еще почти два часа вел погоню вслепую, бой завершился.
«Ринаун» израсходовал 230 381-мм снарядов, в основном из башен «А» и «В», и 1065 – 114-мм. «Шарнхорст» выпустил 195 280-мм снарядов (из них 145 башня «Цезарь») и 91 150-мм. «Гнейзенау» выпустил всего лишь 51 280-мм снаряд. Процент попаданий вы можете посчитать сами, однако он был разочаровывающим. Ни о каких 5 процентах Русско-японской или 3 процентах Первой мировой войн не приходилось и мечтать.
Следующий эпизод, в котором участвовали «Шарнхорст» и «Гнейзенау», не просто нетипичен, он уникален. Это первый и единственный случай, когда артиллерийским кораблям, более того, кораблям, претендующим на зачисление в класс линейных, удалось потопить эскадренный авианосец. Разумеется, речь идет о том, как эта сладкая парочка во время эвакуации союзников из Норвегии потопила английский авианосец «Глориес». Можно, конечно, вспомнить и гибель эскортного авианосца «Гэмбир Бей» в бою у острова Самар, но, во-первых, авианосец был все-таки эскортным, а во-вторых, его потопили японские тяжелые крейсера. Вроде бы имело место одно попадание 356-мм снаряда с какого-то японского линкора, но железных доказательств не имеется.
Однако при всей своей уникальности этот случай имеет совершенно четкое объяснение и конкретные причины, можно даже утверждать, что авианосец «Глориес» был обречен изначально. Принято писать, что корабль погиб в результате нескольких грубейших ошибок, допущенных его командиром капитаном 1-го ранга Гаем д’Ойли-Хьюзом. Это совершенно справедливо, но дело в том, что «Глориесом» командовал человек, который просто не мог действовать адекватно, попросту говоря, Гай д’Ойли-Хьюз был сумасшедшим. Однако он был старшим офицером, и отрешить его от командования было очень и очень сложно.
Заявление резкое, но буквально все свидетельствует об этом. Обстановка на борту создалась совершенно ненормальная, команда не верила командиру, командир не верил команде. Д’Ойли-Хьюз насаждал атмосферу наушничества и тотального шпионажа, любое сомнение в своих приказах и даже попытку советов воспринимал как покушение на власть капитана. По количеству дезертиров «Глориес» был рекордсменом Флота Метрополии. Командир считал не только возможной, но и нормальной матерную ругань в адрес офицеров в присутствии матросов, дошло до того, что он гонялся по мостику за собственным штурманом с пистолетом в руке и вопил, что застрелит его за ошибки в прокладке. Офицеры авианосца даже обратились к корабельному врачу с просьбой провести обследование командира. Существует версия, что «Глориес» отделился от эскадры только потому, что д’Ойли-Хьюз желал как можно быстрее отдать под трибунал командира боевой авиационной части капитана 2-го ранга Хита за несогласие со своими решениями. Во всяком случае, командующий авианосными силами вице-адмирал Лайонел Уэллс никогда не сказал ни слова, почему «Глориес» получил разрешение следовать в сопровождении всего лишь двух эсминцев. Короче, повторю: авианосец был обречен.
Он был обречен, несмотря на то что немецкие корабли оказались в море почти случайно. Как мы видели, и «Шарнхорст», и «Гнейзенау» испытывали серьезные проблемы в начале Норвежской операции, однако со временем положение германского флота стало таким, что их пришлось 4 июня снова вывести в море, едва был закончен спешный ремонт. Впрочем, обстоятельства сложились так, что операция «Юно», предпринятая немцами от отчаяния, неожиданно увенчалась серьезным успехом. Адмирал Редер намеревался хоть как-то помочь немецкому десанту в Нарвике, положение которого было критическим, и отправил в море эскадру вице-адмирала Маршалля, хотя собственная разведка предупреждала его о присутствии в этом районе крупных сил британского флота, в том числе нескольких линкоров и авианосцев. Маршалль был против операции, но подчинился приказу. Хотя начавшаяся эвакуация англичан просто ошарашила немцев, они использовали представившиеся возможности по максимуму.
Утром 6 июня немецкие корабли потопили несколько британских транспортов, а потом Маршалль отправил тяжелый крейсер «Хиппер» и эсминцы в Нарвик для дозаправки, а сам остался с линейными крейсерами. В 15.46 наблюдатели «Шарнхорста» заметили на горизонте дым, а вскоре на расстоянии около 44 000 ярдов появились и мачты. Линейные крейсера повернули в ту сторону, и стало понятно, что они столкнулись с авианосцем. «Глориес» безмятежно следовал юго-западным курсом в охранении эсминцев «Акаста» и «Ардент», держа скорость 17 узлов. Воздушный патруль поднят не был, не было даже наблюдателей в «вороньем гнезде», словно бы кто-то отменил войну. Собственно, об этом позднее писал адмирал Дадли Паунд: «Казалось, на «Глориесе» забыли, что это военный корабль». Когда на западе показались два неизвестных корабля, д’Ойли-Хьюз отправил «Ардент» проверить, кто это, но тем и ограничился.
