Линкоры в бою. Великие и ужасные - [53]

С «Агамемнона» это выглядело так: «В 13.55 французские корабли начали отходить, и 3-я бригада двинулась им на смену. «Буве» получил снаряд в погреб и затонул в течение двух минут. Мы не видели никаких взрывов, когда он полным ходом шел вниз по проливу. Он начал все больше крениться на правый борт и наконец перевернулся, затонув кормой вперед. Эсминцы и катера бросились спасать экипаж, но нашли лишь нескольких человек. Они сказали, что взорвался погреб».

Экипаж французского броненосца «Голуа» имел свой взгляд на происшедшее: «Буве» повернул, чтобы пристроиться в кильватер «Сюффрену», и налетел на мину. Маленький столб пламени и желтого дыма вылетел из 270-мм башни правого борта. Несколько секунд броненосец шел прежним курсом, а потом начал плавно крениться на правый борт, хотя взрывов не было. Механики даже не успели застопорить машины. Мы видели, как он садится глубже и глубже, не теряя скорости. «Буве» перевернулся через правый борт и исчез под водой».

Однако к 16.00 форты окончательно замолчали, траулеры прошли мимо кораблей линии А и начали было свою работу, но тут в дело вступили турецкие гаубицы, и рыбаки попросту повернули свои суденышки назад, не обращая внимания на призывы капитанов. Высокомерные британцы дорого заплатили за свое пренебрежение к «оружию слабых», как они называли мину. Немцы создали тральщики специальной постройки и укомплектовали их кадровыми военными моряками, первые такие корабли вошли в строй в том же самом 1915 году. Они позволили германскому флоту на Балтике без труда проходить русские минно-артиллерийские позиции, которые явно не были рассчитаны на противодействие настоящим тральщикам. Англичане импровизировали, собирали рыбаков (часто на тральщике только командир являлся офицером военно-морского резерва, вся команда оставалась штатской), использовали в качестве тралов невесть что… Кстати, есть подозрение, что Гранд Флит, несмотря на свое чудовищное превосходство в огневой мощи, вряд ли прорвал бы русскую центральную минно-артиллерийскую позицию. Результат этой неподготовленности к борьбе с минами не заставил себя ждать. За первыми двумя несчастьями («Буве» и «Голуа») последовали новые удары, гораздо более болезненные.

Но дальше дела пошли еще хуже. В 16.11 на мине подорвался «Инфлексибл». Корабль быстро получил сильный дифферент на нос, и когда он, выйдя из пролива, стал на якорь возле острова Тенедос, то погрузился по самые клюзы, корабль принял 1600 тонн воды. А через 15 минут новое несчастье – на мину налетел броненосец «Иррезистебл». Кормандир, не зная, что произошло, поднял зеленый флаг на фалах правого борта, показывая, что корабль торпедирован с этой стороны. Так как «Иррезистебл» находился ближе других к азиатскому берегу, турецкие артиллеристы принялись энергично его обстреливать, и адмирал де Робек послал эсминец, который снял с броненосца всю команду, каким-то чудом уместив более 600 человек на своей крошечной палубе.

Все тот же мичман Бэнкс с «Агамемнона» вспоминает: «Следом за «Иррезистеблом» несчастливый билет вытянул «Оушен». Мы поняли, что это место заминировано, так как «Оушен» получил сильный крен и поднял сигнал «Терплю бедствие». Эсминцы проделали великолепную работу. Они бросились вперед сквозь шквал снарядов и сняли всю команду… Мы, разумеется, продолжали обстреливать форты № 13 и № 17. Мы израсходовали 58 снарядов калибра 305 мм и 158 лиддитовых и фугасных снарядов калибра 234 мм. На форту № 17 взорвался погреб. «Лиззи» крепко задала Чанаку, всадив в него несколько 381-мм снарядов. «Агги» получил огромную пробоину в трубе, у нее чуть не срезало половину. На палубе надстройки начался пожар. Бой длился 9 часов и был достаточно долгим. Мы едва не налетели на мину. Ее пронесло всего в 10 ярдах от нашего форштевня».

Флот начал отходить, однако коммодор Кийз приказал броненосцам «Оушен» и «Свифтшур» попытаться взять «Иррезистебл» на буксир, так как броненосец пока держался на воде. Однако капитан «Оушена» отказался, передав, что глубины слишком малы, а на повторный сигнал Кийза он просто не ответил. Тогда Кийз решил, что после наступления темноты траулеры попытаются вытащить «Иррезистебл».

Очередное несчастье произошло в 18.05, на мине подорвался уже сам «Оушен», причем одновременно он получил попадание снаряда, заклинившего руль. Накренившийся броненосец начал беспомощно описывать круги, и эсминцы сняли с него команду. Когда Кийз прибыл на «Куин Элизабет» и доложил обо всем адмиралу, тот приказал торпедировать и затопить поврежденные броненосцы, чтобы они, не приведи бог, не достались туркам. Кийз лично пошел на эсминце удостовериться в этом, но даже самые тщательные поиски ничего не дали. По сообщениям турок, «Оушен» затонул около 22.30 в заливе Морто. «Иррезистебл» течением отнесло обратно в Узости, где его обстрелял форт Дарданос, броненосец затонул около 19.30.

Самое интересное, что все эти корабли подорвались на одном маленьком минном заграждении (всего 20 мин!), поставленном 8 марта пароходиком «Нушрет» вдоль пролива, а не поперек него.

День завершился полной катастрофой для союзников. Броненосцы «Буве», «Иррезистебл» и «Оушен» погибли, «Голуа» выбросился на берег, «Сюффрен» получил такие повреждения, что ему требовалась постановка в док, точно так же как «Инвинзиблу». Кстати, путешествие на Мальту тоже не обошлось без приключений. Вокруг пробоины был сооружен коффердам, чтобы предотвратить поступление воды, после чего 6 апреля линейный крейсер двинулся в путь в сопровождении броненосца «Канопус» и крейсера «Талбот». Однако в сильный шторм коффердам был поврежден, вода снова хлынула в пробоину, «Инфлексибл» едва не затонул. Положение спас «Канопус», который 6 часов тащил линейный крейсер кормой вперед, пока команда боролась с течью.