Линия жизни - [14]

Но в Петрограде все тоже сложилось непросто и не сразу. Первые два месяца он жил как в тумане — бегал с митинга на митинг, с собрания на собрание, вслушиваясь, всматриваясь, вбирая в себя революционный гул. Потом встали обычные ежедневные заботы, в том числе и самая простая — о хлебе насущном, который надо где-то зарабатывать. Можно было поискать место в одном из учебных заведений, но Шмидту хотелось, чтобы новая работа была ближе связана с повседневными заботами страны. Поэтому он пустил в дело не университетский, а продовольственный мандат.

С этого момента в его делах появляются документы, написанные на бланках петроградских учреждений. Вот первый из них. «Министерство продовольствия. Канцелярия. Петроград. Аничков дворец. О. Ю. Шмидту. Приказом по Министерству продовольствия от 9 августа 1917 года за № 29 Вы определены на службу по этому ведомству старшим делопроизводителем… отдела снабжения тканями, кожею и обувью Управления по снабжению предметами первой необходимости».

Шмидт невысоко ценил свою работу в роли делопроизводителя, по собственному его признанию, никаких особых дел он не производил: «Я очень легко получил, что называется, для хлеба, для прожития какую-то должность в Министерстве продовольствия, но не столько работал, сколько бегал по митингам, ориентировался в существующем положении и заводил связи».

Однако он не совсем бездельничал. Ибо всего через месяц с небольшим— 19 сентября — получил повышение и был назначен заведующим подотдела снабжения тканями. Впрочем, время было сложное, и кто знает, что именно содействовало его продвижению по службе в короткий и мало чем знаменитый период Временного правительства.

Наступило 25 октября 1917 года. Успел ли Шмидт за четыре петербургских месяца пройти полный курс политических наук? Нет, не успел. И он впоследствии этого не скрывал: «К Октябрьской революции я несколько не дозрел. Я Октябрьскую революцию с классовой стороны всецело приветствовал и понимал ее историческое оправдание, но я тогда не верил в ее прочность и силу. Не верил, вероятно, главным образом потому, что у меня не было опыта работы с массами и я плохо понимал силу масс».

С приходом к власти большевиков Шмидт уже не может по-прежнему — с прохладцей — относиться к своей должности. В первые послеоктябрьские дни представители рабоче-крестьянского правительства только начинают осваивать руководство отраслями хозяйства. Между тем чиновники прежних министерств объявляют забастовку и саботируют все решения нового правительства.

Особенно опасное положение складывается со снабжением населения продовольствием. Здесь ведь все вопросы срочные, их никак нельзя откладывать не только на месяц, но и на несколько дней. Необходимо немедленно навести порядок в деле продовольственного снабжения. От этого во многом зависит судьба революции. Шмидт оказывается на одном из узловых пунктов борьбы за будущее страны. Размышлять, сопоставлять, прикидывать уже нет времени. Ситуация настоятельно требует от него действий. Понимает ли это недавний приват-доцент, которому всего месяц назад исполнилось 26 лет?

Вот написанный рукою Шмидта документ без даты, но по содержанию ясно, что относится он к ноябрю— декабрю 1917 года: «Среди служащих Министерства продовольствия образовалась организация «группа объединенных служащих Министерства продовольствия», предлагающая вступить в нее сослуживцев, разделяющих следующую платформу:

1. Экономическая и, в частности, продовольственная политика должна основываться на немедленном и планомерном проведении государственной регулировки промышленности, с одной стороны, и сохранении и углублении социалистических мер, регулирующих торговлю и распределение продовольствия — с другой.

2. Спасение родины возможно в деловом сотрудничестве всех социалистических партий, в том числе и большевиков.

3. Продовольственное дело должно оставаться совершенно вне политики.

Исходя из указанных пунктов, «группа объединенных социалистов» приветствует все шаги к установлению сотрудничества с органами Совета Народных Комиссаров и местными советами.

В согласии с теми же положениями группа отвергает политическую забастовку продовольственных работников и видит в забастовке Министерства печальную ошибку…

Организация группы имеет целью полное сплочение идейных работников Министерства, разделяющих ее платформу и пропаганду среди сослуживцев социалистической экономической политики».

Значит, месяцы в Петрограде не прошли даром. Автор этого документа никак не похож на первокурсника в политике, слепо тыкавшегося еще весной — во время киевских ристалищ — то в одну, то в другую сторону: «нельзя не приветствовать, нельзя не отметить». Правда, в политике он пока далеко не профессор, даже не приват-доцент. Ибо третий пункт его платформы — «продовольственное дело должно оставаться вне политики» — явно противоречит линии большевиков, решениям Совнаркома да и той жизненной практике, с которой столкнулся он сам еще в Киеве. Ведь если оставить снабжение продуктами «вне политики», если его удалить из контекста всей большевистской программы, той самой социалистической экономической политики, за которую ратует Шмидт, то все самые благие пожелания результата не дадут. А лавочники, хозяева мельниц, помещики, заводчики, как и прежде, будут наживаться на горе народа.