Линия Маннергейма - [45]

– А Лидия Сергеевна откуда взялась?

– Ой, простите, вам же про Лидочку надо, а я все про себя да про себя. Они приезжали на выходные. К нам заходили. Подарки всегда привозили. Лидочка такая красивая была, взрослая уже. И платья у нее необыкновенные были, прямо как из журнала. Она со мной возилась, играла, разговаривала. Не так, как все. По-доброму. Я ждала приездов этих, дни считала. А если не приезжали – в слезы. Лидочка ведь учительницей стала. Для таких, как я. Не знаю точно, как называется.

– Для умственно отсталых?

– Ну не совсем для дебилов, а для таких, с отклонениями. Вот она и начала со мной заниматься. Все хотела в интернат какой-то специальный отдать, но я так боялась интернатов этих, что сразу в истерику ударялась, как только слышала про них. Я же не знала, что не все они такие, как тот, в который я попала поначалу. Лидочка долго со мной занималась, и я даже смогла школьную программу осилить. До восьмого класса. И свидетельство получила. Мне тогда уже восемнадцать было. Потом осталась дома, матери по хозяйству помогать. Больше ни на что не годилась.

– А как же вы попали сюда?

– Уже после того, как Лидочка разбилась.

– Это была авария? Я и не знаю толком, что случилось.

– Авария… Лидочка замуж вышла, дочка у них родилась, славная такая малышка. Лидочка еще все хотела меня к себе забрать, вроде как в няньки, но мать не отпускала. «Куда, – говорила, – тебе в городе жить? С твоей-то головой. Лучше тут по дому работай». Я же все могла делать. А ей уже тяжело было по хозяйству крутиться. Отец-то совсем спился к тому времени, а потом и помер. А потом авария эта случилась. Лидочкина бабка прибежала, в голос кричит, никто поначалу и понять не мог, что произошло. А потом узнали… Все погибли – муж, дочка… Лидочка чудом жива осталась. Но без сознания была. Ей операции всякие там делали, а она лежит и в себя не приходит.

– А дальше?

– Лидочка как очнулась, так оказалось, что у нее там что-то нарушилось в голове. Такая, как я, стала. Только еще хуже. Не узнавала никого, не понимала вовсе, где она и что происходит. Мать поначалу в деревню ее привезла, я за ней ухаживала, как за ребенком. Так жалко было ее. И показала ей фотографию дочки. Она как глянула и давай кричать. Вспомнила что-то, наверное. Я же хотела, как лучше, а вышло совсем худо. Забрали Лидочку в больницу какую-то для ненормальных. И залечили бы совсем, если б не Федор Иванович. Он-то ее и спас от всего этого кошмара.

– Я тогда жила у деда, – сказала Лера. – Мы там и познакомились. Она везде лилии сажала, а потом гадала на них, интересно было.

– Она говорила, что как пришла в себя, видеть стала по-другому. Не как все люди. А ее считали ненормальной, потому что человек ничего такого не должен видеть. Это все, мол, видения невзаправдашние, так, мерещится ей что-то. А Федор Иванович научил, как с этим жить. И она стала предсказывать и лечить.

– А ее предсказания сбывались?

– Она дневник вела, что сбылось, что нет. Говорила, восемьдесят три процента у нее показатель. Это много или мало?

– Это очень много.

– Но она не за все бралась. Многим отказывала. Говорила: не могу, не просите.

– А много народу к ней ходило?

– Раньше больше было, а как переехала сюда, человек двадцать осталось постоянных. Ну, еще иногда кого-нибудь возьмет.

– А когда она сюда переехала? И зачем?

– Ой, это целая история. Мы же сначала жили в родительской квартире.

– Чьих родителей?

– Да Лидочкиных же. Пока она по больницам лежала, они бабку забрали-таки к себе. А потом у отца инсульт случился. Да и бабка тоже расхворалась. И Лидочкина мать разрывалась совсем между ними, тяжело ей было – не передать. Вот тогда к ней приехала родственница какая-то, не то сестра, не то тетка, не знаю точно. Она ей и помогала. А потом, когда бабка умерла, а с Лидочкой все неясно было, они ее прописали в Лидочкину квартиру. Родственницу эту. Мало ли что, вдруг Лидочка не оправится, а квартира пропадет.

– Я уже совсем запуталась. Получается, у Лидии Сергеевны есть какие-то родственники в городе?

– Они переехали уже.

– Кто – они?

– Сын этой родственницы со своей семьей. Лидочка как оправилась, не захотела возвращаться в свою квартиру, стала жить с матерью и отцом. Отец после инсульта долго не продержался, не мог жить как инвалид. Вот тогда Лидочка меня и позвала. Мать у меня заболела, и брат решил забрать ее к себе. Он в Крыму живет. Воздух, мол, там целебный, климат хороший, фрукты всякие. А я им вроде как ни к чему. Лишний рот только. Так и попала я в Ленинград. Лидочкины родители прописали меня к себе, а Лидочка осталась прописанной на своей старой квартире, где они с мужем жили. А потом уже эта история с переездом сюда, в эту квартиру, вышла.

– Так когда же вы переехали?

– Лет пять назад. Лидочка где-то узнала, что эта квартира продается, и говорит, что надо бы нам здесь поселиться. В агентство обратилась, они всем и занимались. Тогда и выяснилось, что Лидочку из ее квартиры давно выписали и она несколько лет без прописки живет. У нас в Питере, оказывается, такое вовсю практиковалось в те годы. Пока нашли родственников, пока оформили… В общем, они не в лучших отношениях расстались.