Линия Маннергейма - [27]

– Ух ты, я и не знала, что ты так умеешь, – восхитилась Лера. – Кто это так поет?

– Какая разница? Главное – запомни. – И он повторил руладу. – Поняла?

– Да. – Лера тоже попыталась посвистеть, но у нее ничего не получилось. – Как же можно такие звуки издавать?

– Собирайся. Я поеду минут через двадцать, а ты двигай в тоннель. Не забыла еще, где он находится?

– Помню. Федор, погоди, собаку забери. Не оставлять же его здесь. Пусть поживет на веранде. Еще паспорт мой прихвати. Он в сумке.

Снаружи послышался стук, а затем и голос:

– Эй, хозяева, есть кто-нибудь?

– Черт, наверно, капитан притащился. – Федор на цыпочках подошел к двери чуланчика, из которого можно было выйти на веранду, и прислушался. – Сиди тихо, – шепнул он Лере. – Я поговорю с ним, а ты – чтобы ни звука. Жди, когда вернусь. И собаке своей скажи, чтобы молчала. Если минут через двадцать не объявлюсь, двигай к доту, ясно?

– А Собакевич?

– Сама с ним разбирайся.

Федор тихо вышел, и Лера закрыла за ним дверь. Собакевич облегченно проводил взглядом непрошеного гостя и вылез из угла. Он тыкался в руку Леры, требуя похвалить его за примерное поведение.

– Хороший пес. – Она погладила его по грязной голове. – Что же мне с тобой делать?

Пес радостно завилял хвостом и зажмурился от удовольствия. Лере стало жаль его. Не брать же с собой, в самом деле? И здесь оставить нельзя…

– Придется тебе, Собакевич, еще раз ползти сегодня. Извини. Я понимаю, что одного подвига в день вполне достаточно, но так уж сложилось.

Пес тяжело вздохнул, выражая покорность. (Ну что вы за создания такие неугомонные, нет бы полежать, погреться. И куда собралась на ночь глядя?)

Федор осторожно выбрался из чуланчика на веранду. Капитан маячил на крыльце, пристально глядя куда-то в сторону.

– Василий Петрович, – позвал Федор, – я здесь.

– Еще не уехали?

– Собираюсь. О моей жене ничего не слышно?

– Нет.

– А я здесь все осмотрел, тоже никаких следов… Я, знаете, тут вспомнил, что в ванной вроде бы когда-то была другая дверь, может, она через нее выбралась?

– Что за дверь? Я там все осмотрел, никакой двери нет.

– Да я толком не знаю, мы же здесь почти не живем. А Лера могла знать. И через эту дверь – на веранду и в лес. Так что в Питере она, скорее всего. Я поеду, дома посмотрю. В квартире.

– Езжайте-езжайте, а я тут дом пока опечатаю.

– Зачем?

– Так положено.

– А вдруг она вернется?

– Вот и славно, пусть сразу ко мне, а там видно будет.

– Я хотел к доту съездить, посмотреть место. Можно?

– Я с вами поеду, покажу.

– Его так трудно найти?

– Трудно – нетрудно, покажу, и все.

После дождя все казалось каким-то серым. Несмотря на наступившие белые ночи, было почти темно. Трава чавкала под ногами, и птицы, притаившиеся в ветвях деревьев, помалкивали. В лесу стояла такая тишина, словно все обитатели попрятались до лучших времен. Ноги моментально промокли, и сразу стало зябко, хотя вечер был достаточно теплый. Капитан показывал место, где лежала женщина, что-то говорил Федору о положении тела и прочих милицейских премудростях, но Федор практически не слышал его. Он хотел бы, конечно, узнать больше об обстоятельствах дела, но сейчас его занимало другое. Как он сможет забрать Леру, если капитан вовсе и не собирается уходить? Федор изображал живейший интерес к рассказу, вставлял нужные реплики и даже задавал какие-то вопросы. И одновременно думал, как бы ему спровадить капитана, чтобы тот ничего не заподозрил.

Они кружили около дота, а это было совсем некстати. Федор старался отвести капитана подальше от злополучного места, из которого в любой момент могла выскочить его забывчивая жена – вдруг она уже не помнит про условный знак, с нее станется.

– Нашли что-нибудь? В смысле, улики? – спросил Федор, поворачивая в сторону от дота.

– Тайна следствия. – Капитан не собирался раскрывать карты перед мужем подозреваемой, хотя на самом деле никаких улик обнаружено не было.

– Но что-то же вы можете сказать?

– Потерпевшая доехала до вашего дома на такси. В пятницу вечером. А потом уже в лес направилась. И ходила там какое-то время, затем была убита.

– А маньяков у вас не водится?

– Ага, стаями бегают, как дикие звери.

– Ну, может, ограбить хотели?

– Хотели, да вдруг передумали?

– Ничего не взяли?

– Тайна следствия.

– Ну что вы все заладили! Лера не могла никого убить.

– Почему ваша жена жила здесь?

– Захотела тихой жизни.

Все усилия оказались напрасными. Спровадить капитана не удавалось. Федор уже подумывал уехать, а затем вернуться, но это выглядело бы куда более подозрительно, чем желание осмотреть место преступления. А вдруг капитан останется неподалеку и будет наблюдать?

Когда Федор уже совсем отчаялся, из-за кустов раздался лай, а затем выскочила и сама псина – темная, с горящими глазами, уменьшенная копия собаки Баскервилей. Она остановилась неподалеку и, грозно рыча, уставилась на капитана. Тот прикрикнул на собаку, и она затихла, но уходить явно не собиралась. Федор узнал пса и запаниковал: значит, Лера неподалеку.

– Да это же собака Тимофеевых, – заговорил капитан, – совсем одичала. Они привезли кавказца прошлым летом, а этого совсем забросили. Вечно он шляется где ни попадя, кормежку добывает… Странно, обычно тихий такой, ласковый. Его потому и поменяли на охранную собаку, что толку никакого. Я не слышал никогда, чтобы он лаял. И грязный весь. Эй, как тебя, Шарик, Тузик, пойдем, покормлю, пока ты всех не перекусал. Жалко будет убивать, если взбесился, славный пес был. Пойдем, пойдем со мной. А вы уезжайте, в другое время посмотрите, – обратился он к Федору.