Линия красоты - [15]
— Ну что ж, — сказал наконец Лео, — за десять минут мне дважды вылизали задницу!
Ник рассмеялся и толкнул его в плечо; ему сразу стало гораздо легче.
— Увидимся, друг, — сказал Лео, когда Ник открыл ворота.
Вместе они вышли на улицу; Ник не решался спросить, вправду ли Лео хочет еще раз с ним встретиться.
— Я хочу снова тебя увидеть, — проговорил он наконец.
Слова повисли в ночном воздухе. Мимо, сверкая фарами, проносились автомобили, и чернели вдали крыши соседних кварталов.
Лео присел закрепить фары, переднюю и заднюю. Потом прислонил мотоцикл к ограде.
— Иди сюда, — сказал он с той усмешкой в голосе, за которой, как уже знал Ник, скрывается нежность. — Иди сюда, обними меня.
Ник шагнул к нему и крепко обнял, но от уверенности, что он испытывал несколько минут назад у компостной кучи, не осталось и следа. Он прижался лбом ко лбу Лео — небольшой рост Лео это позволял, они вообще прекрасно подходили друг другу, — быстро и крепко поцеловал в сжатые губы. Из проезжающей мимо машины донесся неразборчивый выкрик и сигнал гудка.
— Вот ублюдки! — пробормотал Лео.
Но Ник не смутился, для него это прозвучало словно фанфары и восторженный рев толпы.
Лео оседлал мотоцикл, балетным движением перекинув ногу через седло, и Ник вновь ощутил не умолкавшую весь вечер глухую зависть к этому серебристому красавцу, к тому неприкосновенному месту, которое он занимает в сердце Лео.
— Понимаешь, мне еще с парой ребят надо встретиться. — Ник тупо кивнул. — Но тебя я так не отпущу!
Лео опустился на седло. Мотоцикл взвыл и описал круг вокруг Ника; тот вертел головой, но никак за ним не поспевал.
— Знаешь что? — крикнул Лео. — А ты чертовски здорово трахаешься!
Он подмигнул, улыбнулся и, не оглянувшись, умчался вниз по холму.
День рождения у Ника был через восемь дней после дня рождения Тоби, и поначалу их даже собирались отпраздновать вместе. «В этом есть смысл», — заметил Джеральд, а Рэйчел ответила, что это прекрасная идея. Вечеринку предполагалось устроить в Хоксвуде, загородном особняке лорда Кесслера, брата Рэйчел, и Ник заранее трепетал при мысли о том, какие обязательства наложит на него это великосветское празднество. Хотя, конечно, было очень лестно. Но подобные разговоры как-то сами собой стихли, а Ник не осмеливался поднимать эту тему и, когда мать начала готовиться к семейному празднику в Барвике, с унылой покорностью с ней согласился.
Двадцать один год исполнялся Тоби в последнее воскресенье августа, когда карнавал в Ноттинг-Хилле был в полном разгаре и многие местные жители запирали дома и уезжали в деревню: в памяти у них был свеж такой же карнавал двухлетней давности, окончившийся волнениями на расовой почве. В ночь перед отъездом Ник лежал в постели без сна, слушая, как пульсируют внизу, на склоне холма, длинноногие ритмы регги, как смешиваются они с шелестом листвы в саду, словно со вздохами желания. Это была его вторая ночь без Лео. Ник лежал с открытыми глазами и думал о нем. Точнее, нет, не думал — мышление здесь было ни при чем, — снова и снова восстанавливал в памяти всю их встречу и содрогался от восторга и пронзительной тоски одиночества.
На следующее утро, в одиннадцать, все собрались в холле. Джеральд был при галстуке; увидев это, Ник побежал наверх и тоже надел галстук. На Рэйчел было белое льняное платье, темные волосы с белоснежными нитями седины подстрижены и уложены по-новому. Одной-единственной улыбкой она дала понять, что готова, и в который раз Ник поразился теплу и слаженности, царившим в этой семье. Вместе с Еленой он загрузил в «Рейнджровер» багаж, и Джеральд повел машину прочь от крыльца, мимо соседских домов, сквозь бушующую толпу. То и дело навстречу попадались полицейские; им он улыбался и приветственно махал рукой. Ник сидел на заднем сиденье, рядом с Еленой, чувствуя себя скованно и глупо. Он страшился увидеть в толпе Лео на мотоцикле — и еще больше страшился, что Лео его заметит. Где-то он сейчас? Должно быть, разъезжает по шумным улицам, пляшет с незнакомцами или ждет, переминаясь с ноги на ногу, очереди в общественном подземном туалете… Нику так хотелось быть с ним рядом, что он, не выдержав, застонал вслух; почти сразу стон превратился в кашель, а затем в слова: «Кх… э-э… я хотел сказать, посмотрите, какая огромная платформа!»
На тротуаре несколько молодых чернокожих, облачившись в карнавальные костюмы — огромные желтые крылья и хвосты как у райских птиц, — готовились к шествию.
— Прелесть какая! — сказала Рэйчел.
— Не очень хорошая музыка, — чуть извиняющимся тоном заметила Елена.
Ник промолчал: как раз в эту минуту он переживал нечто вроде внутреннего откровения, перерождение старого предрассудка в новое влечение. Музыка карнавала открыто, настойчиво перекликалась с его желаниями. Они ехали дальше, одна мелодия странно-гармонично перетекала в другую, но ведь и Ник хотел от жизни очень многого и разного, и перед ним разворачивались самые разные, но равно прекрасные картины будущего… Все это продолжалось лишь секунд сорок или пятьдесят, а затем машина нырнула в обычную городскую жизнь.
Что ж, раз он не может быть с Лео, интересно будет повидать что-то новое. Джеральд вел «Рейнджровер» по шоссе А-40 на стабильной средневысокой скорости, словно сопровождаемый невидимым полицейским эскортом. Скоро, однако, они въехали в район нескончаемых дорожных работ, которые теперь велись повсюду. Вокруг лежали пригородные поля, плоские и скучные. Ник терпеливо смотрел в окно на изрытые экскаваторами обочины, на бетонные конструкции непонятного назначения, а за ними — пустыри, где местные парни носились кругами на забрызганных грязью мотоциклах в здоровом деревенском презрении к самой идее путешествия за пределы отведенного круга. Им плевать на карнавал, они никогда не слышали о Хоксвуде и, наверное, даже не думают, что сегодняшний день можно было бы провести где-то еще.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Лондонское предместье, начало 1940-х. Два мальчика играют в войну. Вообразив, что мать одного из них – немецкая шпионка, они начинают следить за каждым ее шагом. Однако невинная, казалось бы, детская игра неожиданно приобретает зловещий поворот… А через 60 лет эту историю – уже под другим углом зрения, с другим пониманием событий – вспоминает постаревший герой.Майкл Фрейн (р. 1933), известный английский писатель и драматург, переводчик пьес А. П. Чехова, демонстрирует в романе «Шпионы» незаурядное мастерство психологической нюансировки.
Джорджи Ютленд под сорок, профессию медсестры и романтические мечты о родственной душе она променяла на тихую жизнь домохозяйки в рыбацком поселке на западном побережье Австралии. Ночи напролет, пока домашние спят, она сидит в Интернете и тихо спивается. Но внезапно в ее судьбу входит Лютер Фокс – браконьер, бывший музыкант, одинокая душа. Изгой.Действие этого романа с подлинно приключенческим сюжетом разворачивается на фоне удивительных пейзажей Австралии, жесткий реалистический стиль автора удачно подчеркивает драматизм повествования.Роман австралийского писателя Тима Уинтона (р.
Марк Хэддон — английский писатель, художник-иллюстратор и сценарист, автор более десятка детских книг. «Загадочное ночное убийство собаки», его первый роман для взрослых, вошел в лонг-лист премии Букера 2003 года, в том же году был удостоен престижной премии Уитбреда, а в 2004 году — Литературного приза Содружества.Рассказчик и главный герой романа — Кристофер Бун. Ему пятнадцать лет, и он страдает аутизмом. Он знает математику и совсем не знает людей. Он не выносит прикосновений к себе, ненавидит желтый и коричневый цвета и никогда не ходил дальше, чем до конца улицы, на которой живет.
Иэн Макьюэн — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом). Его «Амстердам» получил Букеровскую премию. Русский перевод романа стал интеллектуальным бестселлером, а работа Виктора Голышева была отмечена российской премией «Малый Букер», в первый и единственный раз присужденной именно за перевод. Двое друзей — преуспевающий главный редактор популярной ежедневной газеты и знаменитый композитор, работающий над «Симфонией тысячелетия», — заключают соглашение об эвтаназии: если один из них впадет в состояние беспамятства и перестанет себя контролировать, то другой обязуется его убить…