Линия ангелов - [9]
Страшное открытие поджидало меня, когда я вышла из ванной. Мои джинсы и джемпер вместе мокасинами исчезли! Вместо них на атласном покрывале постели лежало нечто крошечное кружевное.
Трусики…
Я проглотила плотный комок, вставший поперек глотки. Мои дела становились все хуже. От безысходности мне предстоит надеть одно из тех невероятных платьев, что висели в антикварном шкафу. Иначе Стефан Гарланд через пятнадцать минут обнаружит меня в чем мать родила. Чему, разумеется, будет несказанно рад. Стефан Гарланд…
Чего он добивается? Что я лягу к нему в постель? Пусть не обольщается. И не обольщает. Хоть он и ангел с внешностью эльфа, хоть у него и татуировка на плече, я смогу проявить должное здравомыслие… Наверное.
И ему вовсе необязательно для этого похищать вздорную и дерзкую, престарелую 30-летнюю мисс, то есть меня, ибо он может одним движением ресниц уложить любую кинозвезду к себе в постель. Мирмекс-то ему на что сдалась? С тяжелым сердцем я снова раскрыла злополучный шкаф. Как много же вас здесь, платьев, не для мисс Шеритон, скандального фоторепортера! Я выдернула первое попавшееся текстильное чудо. Из струящегося шелкового джерси кремового цвета. Приложила к себе и посмотрелась в зеркало.
Мне всегда мешала моя красота. Досадное обстоятельство, которое служило серьезной помехой в работе. Мне трудно пришлось зарабатывать себе имя в мире фотографов, ибо на меня смотрели лишь как на симпатичную амбициозную куклу, которая слишком много возомнила о себе. Я приложила тьму усилий, чтобы стать известным фотографом Мирмекс, от имени которого содрогались все «звезды» и не поминали его всуе. Если бы я уродилась невзрачной и невидной, то в жизни продвигалась бы в тысячу раз быстрее и удачнее.
От своей жизни я хотела одного — лететь впереди всех.
Я вечно казалась хрупкой и воздушной, с густой гривой темно-каштановых кудрей и фарфоровой прозрачной кожей. Большие ореховые глаза с золотистыми искорками в зрачках приподнимались внешними уголками к вискам, что придавало лицу что-то интригующе-восточное. Мягкие припухшие губы всегда были насыщенно-розовыми, четко очерченными. Две неглубокие ямочки на щеках становились еще глубже, если губы изламывались в улыбке.
Кукла!
Истинная кукла.
Я старалась, как могла, скрывать свою кукольную внешность. Прятала фигуру в тусклых бесформенных вещах. Не вспоминала о косметике и парикмахерах. Солнцезащитные очки не снимала почти до полуночи… В моем гардеробе не было ни одного платья. Я плохо представляла, что такое шпильки и чулки.
А теперь мне предстояло надеть роскошный вечерний наряд… Я пришла в ужас.
— Вы невероятно красивы, мисс Шеритон. Вы подозреваете об этом?
Зеркало вдруг отразило подошедшего сзади Стефана Гарланда. Он появился совершено бесшумно, материализовался из светового портала. Я по-прежнему стояла обнаженной у зеркала, и приложенное поверх платье прикрывало меня только спереди. И какое, надо полагать, зрелище открывалось со спины!
Ангел-city приблизился почти вплотную и положил руки на мои обнаженные плечи. Наши взгляды пересеклись в зеркале.
Я не испытывала ни малейшего смущения, но меня как будто парализовало. Я не могла шелохнуться, ощущая обнаженной спиной шедшее от рук Гарланда тепло. Токи неизвестной природы и высокой частоты неслись по коже, сделавшейся болезненно чувствительной.
— Невероятно красивы, — повторил Гарланд вибрирующим шепотом, склоняясь низко и едва касаясь губами моего плеча. — Похожи на эфирное создание из старинной легенды.
От его шелкового шепота можно было впасть в транс.
— Вы появились на пять минут раньше, — слабое шелестящее шипенье вырвалось у меня, и платье чуть не выскользнуло из ослабевших пальцев.
Все казалось нереальным. И особенно руки Ангела-city, ласкавшего плечи. В жизни Мирмекс знала очень мало мужчин, и — ни одного ангела. Может быть, именно поэтому все, что сейчас творилось перед зеркалом, так действовало на меня.
Уничтожало меня.
Прежнюю…
— Я торопился, — траурные глаза вдруг блеснули, в них замигали опасные белые огоньки.
Этого блеска хватило, чтобы я нашла в себе силы отстраниться и принялась натягивать платье, в спешке и с непривычки путаясь в обилии шелковистого материала и пытаясь просунуть руки неизвестно куда. Потянулась к молнии, но Гарланд меня опередил, опять бесшумно очутившись подле и застегнув молнию на спине резким взмахом.
Я невольно покосилась на себя в зеркало, и увидела там незнакомку с распущенными неприбранными волосами, обтянутую тонким блестящим материалом, чей тон сливался с тоном кожи тела.
— Вы забыли надеть вот это.
Мне пришлось обернуться к Гарланду. У него на указательном пальце болтались прозрачные трусики с восхитительно-сложными кружевами.
Предательский багрянец опалил кожу, вспыхнул на щеках, как дьявольские розы. Я-то всегда полагала, что ни один мужчина не сможет смутить меня или заставить покраснеть. Однако у Гарланда это получалось легко.
Впрочем, он не просто мужчина.
Он — Ангел-city.
— Дайте сюда! — буркнула я, заалевшая до самой ложбинки груди и умиравшая от внутреннего жара.
Ангел-city покачал головой. Он взмахнул пару раз трусиками, словно дразня меня, а после они исчезли в кармане его брюк.
До ее обнаженного плеча дотронулись теплые мужские губы: сначала осторожно, словно боясь напугать беснующейся в крови страстью, а после — неистово, заставляя откинуться назад и раскрыться.К любовной атаке присоединились мужские руки, заскользив по запылавшему выгнувшемуся женскому телу, срывая с него все покровы, до последней тряпочки.Обжигающие поцелуи и чувственные касания сильных опытных пальцев слились в единую сладострастную игру, имя которой — безумие.
Наклон темной головы — и грудь обжег уже не нежный поцелуй. У Калли прервалось дыхание. Она хотела попросить пощады. Плевать на гордость. Повторения того, что случилось ночью, она вряд ли выдержит. Ее тело просто сгорит. Вместе с сердцем.Она увернулась от поцелуя в губы, вся изломилась, выгнулась и… увидела бабочку в строгой рамке, прислоненной к стене.Потрясающая бабочка.
Скромная библиотекарша Радмила Туманова вела размеренную, распланированную до мелочей жизнь, ничего от судьбы не ждала и не просила. Но в одно прекрасное (или ужасное) утро все переменилось.Она оказалась между двух ярких огней, двух мужчин, красивых, умных, талантливых, между отцом и сыном. И виной всему ее глаза — невероятно красивые, удивительные, неповторимые — глаза зачарованной феи.
Василий, московский донжуан, уверен, что любовь – это выдумка писателей, а в жизни настоящей любви нет. Но знакомство с Викторией заставляет его усомниться в собственных убеждениях. Василий боится открывать девушке своё сердце и обращается за помощью к психологу, чтобы преодолеть внутренние противоречия. Поможет ли психолог Василию справиться со страхом сердечной привязанности, заставив молодого человека поверить в любовь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Соня работает психиатром в частной клинике, занята только карьерой и все в жизни подчиняет железной логике и воле. Она хороша собой, но ни влюбляться, ни тем более выходить замуж не торопится. К ней на прием приходит жена банкира Зимина, которая хочет, понаблюдала за ее пасынком Денисом, поведение которого кажется ей и ее мужу неадекватным. Каждую полночь Денис взбирается на крышу и… поет, причем по-английски. К своему полному изумлению, доктор очень скоро понимает, что не может противостоять нечеловеческому обаянию больного.
Тема соцсетей, фейков и выдумок меня никак не отпускает. Каждый раз находится что ещё сказать. Не знаю, последний ли это рассказ в таком ключе, но он немного про другое, нежели прежние. Спасибо за вдохновение талантливой Alla YaLissa и её рассказу «Немного о любви в сети». Спасибо моим собственным воспоминаниям. Была у меня в подростковом возрасте знакомая, которая придумала себе парня. Маленькая ложь Евы превратилась в клубок, который в одиночку ей распутать не под силу... Кто же сможет помочь? И как сделать правильный выбор? Выдуманная любовь или реальная? Мечтать вредно или полезно? Ну и извечный вопрос поднимем: что такое хорошо и что такое плохо?
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.