Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка - [18]
В дефинициях третьей группы сущность культуры определяется символизацией. При таком подходе культура сводится к именам для особого класса феноменов, т. е. таких вещей и явлений, которые зависят от реализации умственной способности, специфичной для человека. Это способность к символизации.
И, пожалуй, самое широкое толкование содержит четвертая группа определений, где культура определяется как нечто, происходящее из того, что не есть культура. Хотя и лаконично, но бесконечно широко определяет культуру В. Оствальд: культурой он называет все то, что отличает человека от животных.
Как не «утонуть» в этих определениях? Какие из этого множества наиболее ценны для лингвокультурологии? Таковыми принято считать те, в которых определяющее взаимозаменяемо с определяемым и способно обозначать свойства, поддающиеся, по меньшей мере, косвенному наблюдению. Воспользуемся этим критерием при рассмотрении следующих определений культуры.
1. Культура как социальное наследие человечества. В определениях этого типа значение слова культура равноценно значению выражения ʽсоциальное наследиеʽ. Бронислав Малиновский утверждает, например, что само выражение социальное наследие представляет ключевое понятие культурной антропологии. Еще более категоричен Эдвард Сепир: культура, в его понимании, означает любой социально унаследованный элемент человеческой жизни – как материальной, так и духовной. Определения такого рода несовершенны по нескольким причинам. Во-первых, весьма расплывчатым является само определение «социальное наследие», которое в силу этого не может служить определением понятия «культура», тем более что понятия «социальное наследие» и «культура» не взаимозаменяемы. Значение слова культура оказывается гораздо более широким по сравнению со значением выражения «социальное наследие». Уязвимость определений культуры этого типа обусловливается пренебрежением обычным значением слова культура, содержащим в себе не только результат, но и процесс. Значение выражения «социальное наследие» не включает в себя тех процессов, посредством которых вводятся новые культурные элементы, а старые элементы видоизменяются и передаются прямо или косвенно. Таким образом, значение «социальное наследие» и оказывается не эквивалентом, а подмножеством понятия «культура».
2. Культура – научаемое поведение. Данного определения придерживаются в психологии, социологии и антропологии. Вот суждение Джулиан Стюард: культуру обычно понимают как приобретенные способы поведения, передающиеся социально. Для Клайда Клакхона культура включает в себя все передаваемое социальное научение. Аналогичным образом рассуждает и Чарлз Хоккет: культура – это привычки, которые люди приобретают в результате научения… от других людей. Однако и здесь значение выражения «научаемое поведение» значительно уже значения слова культура.
В определениях этого типа игнорируется «результативный» аспект «культуры». Действительно, какое бы определение ни давалось культуре, редко кто исключает из ее описания орудия труда, оружие, предметы ритуала и т. п. на том основании, будто бы артефакты не являются ее элементами.
3. Культура – комплекс взаимосвязанных идей. В русле этой концепции культура определяется главным образом через идеи, общие для членов данного этноязыкового сообщества.
По мнению Кларка Уисслера и Джеймса Форда, культура может быть в целом определена как поток идей, перетекающий от индивида к индивиду посредством символического поведения, вербального обучения или имитации. Эта же мысль прослеживается и в работах Уолтера Тейлора. Ученый пишет, что под культурой он разумеет все те интеллектуальные конструкты, или идеи, которые усвоены индивидом или созданы по ходу жизни им самим. А затем заключает: культура… состоит из идей.
Определения этого типа также недостаточны. Во-первых, значение слова идеи гораздо уже смыслового содержания термина культура. Во-вторых (что более важно), определения культуры через идеи вводят неуместный вопрос об онтологическом статусе культуры.
4. Культура – совокупность стандартизированных представлений народа (или его стандартизированного поведения). В определениях данной группы основной упор делается на «поведение, общее для членов общества». Пожалуй, наиболее ярко эта мысль выражена Кимбеллом Янгом: культура состоит из общих и более или менее стандартизированных идей, установок и привычек.
Определения данной группы неадекватны в нескольких отношениях. Во-первых, они не устраняют неясности в содержании понятия «культура». Во-вторых, выражение «общее для членов общества поведение» имеет гораздо более узкое значение, нежели слово «культура», поскольку в него не включаются артефакты. В-третьих, некоторые феномены, бесспорно относящиеся к культуре, представляют собой формы поведения, которые могут быть присущи не всему обществу, а только одному человеку, например, монарху. Названные определения культуры можно схематически представить следующим образом:
Представленные определения культуры используются, как правило, зарубежными авторами. В несколько ином ракурсе определяется культура отечественной наукой. Обычно все толкования культуры такого рода распределяются по трем основным подходам.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.