Линейные корабли «Дюнкерк» и «Страсбург» - [7]
Некоторые главные поперечные переборки (например, по бокам помещения дизель- генераторов, между 330-мм погребами, кормовая переборка турбинного отделения, носовая переборка 130-мм погребов и переборка между кормовым траверзом и помещением рулевого устройства) для обеспечения противоосколочнОй защиты изготавливались из 18-мм плит STS. В целом, противоосколочная защита из-за ограниченного водоизмещения оказалась слабой. Дымоходы котлов на высоту межпалубного пространства над главной броневой палубой защищались 20-мм броней, а отверстия в палубе для прохода дыма и газов прикрывались броневыми колосниками. Плиты из 20 мм STS использовались для главных продольных переборок и некоторых поперечных между бронепалубами. Носовая часть надстройки от действия дульных газов при стрельбе 330-мм орудий обшивалась 10-мм плитами из STS.
Обычная схема горизонтальной защиты на линкорах до 1930 года состояла из единственной палубы, толщина которой выбиралась для противостояния снаряду на дальних дистанциях. В редких случаях добавлялась еще тонкая противоосколочная палуба. С появлением самолетов, способных сбросить тяжелую бронебойную бомбу с большой высоты такая защита уже не могла считаться достаточной. На новых кораблях французы применили две . броневых палубы: более толстую главную, которая была плоской и смыкалась с верхней кромкой пояса, и нижнюю, имевшую скос под углом 54° к горизонтали, проходящий над системой ПТЗ к нижней кромке пояса. Главная палуба из брони "класса В" имела толщину 115 (над механизмами)-125 мм (над погребами) и лежала на j 5-мм. подложке из STS, входившей конструктивно в набор корпуса. Нижняя палуба в плоской части, проходившей в 1,1 м над проектной ватерлинией, имела толщину 40 мм, а на скосах – 50 мм. Верхняя (открытая) палуба не была бронирована, но являлась главной конструкционной'. Горизонтальная защита рассчитывалась на то, чтобы вызвать взрыв снаряда на уровне главной бронепалубы. При этом нижняя бронепалуба выполняла функции противоосколочной. Французские кораблестроители (и не только они) были убеждены в низкой пробивной способности бомб того времени и в том, что энергию их взрыва легче рассеять при использовании более толстой брони. Однако опыт войны показал, что нужно было делать … всё наоборот-сверху располагать более тонкую бронепалубу, которая при её пробитии взводила бы взрыватель бронебойной бомбы и обеспечивала взрыв над более толстой бронепалубой. Иначе бомба могла пробить толстую броню и только потом взорваться, уже не встречая на своем пути солидного сопротивления.
В принципе, главная бронепалуба рассчитывалась на сопротивление 500-кг бомбе, сброшенной высоты 3000 м ил" 280-мм снаряду, выпущенному с дистанции до 28300 м. Но в районе погребов боезапаса она могла противостоять 380-мм снаряду, выпущенному с дистанции до 25700 м. В нос от цитадели горизонтальная броня отсутствовала, но в корме для защиты рулевого привода имелась 100-мм бронепалуба со скосами над валами. Собственно над рулевым устройством добавлялись ещё 50-мм плиты из STS. На "Страсбурге" здесь имелась единая броня толщиной 150 мм. Наличие броневых скосов отчасти компенсировало отсутствие в это; месте поясной брони.
Башни ГК на этих кораблях были хорошо защищены: лобовые пли^ы 330 мм (на "Страсбурге" 360 мм), бока 250 мм, тыльные части (для уравновешивания башен) 345 мм (355) и крыша 150 мм (160). Внутри башен проходила продольная, переборка, делившая боевое отделение на две "полубашни" Толщина брони стен и крыши выбирались после тщательного анализа возможных, попаданий бомб и снарядов при различных углах встречи.
Барбеты башен, в которых находилось большое количество механизмов подачи боезапаса (раздельная подача в каждую "полубашню") имели равную толщину брони 310 мм (340 мм) на подложке из двух слоев STS по 15 мм. Между бронепалубами барбет,ы защищались всего 50-мм плитами из STS. Поскольку лобовые плиты башен были сдвинуты от края барбета, небольшой- горизонтальный сегмент, подверженный вражескому огню был защищен двухслойной броней 100+50 мм (135+50 мм). Свисающийся же за барбет "пол" боевого отделения башни имел броню 50+50 мм. 280-мм снаряд с начальной скоростью 855 м/с мог пробить барбет "Дюнкерка" с дистанции не выше 14680 м, 330-мм с такой же скоростью -не выше 21550 м, а 356-мм с начальной скоростью 840 м/с-не выше 25300 м.
По соображениям веса и остойчивости башням вспомогательной артиллерии не удалось дать равную защиту: 4-орудийные проектировались на противостояние большинству снарядов среднего калибра: лоб 135, бока и крыша 90, тыл 80 (90), барбеты 120 мм , а 2-орудийные имели только противоосколочные 20-мм плиты из STS. Последнее бронирование, вернее почти полное его отсутсвие, не грозило кораблю серьёзными неприятностями, прскольку погреба этих башен находились далеко в носу. С другой стороны, многие специалисты считают, что бронирование 4-орудийных башен 130-мм орудий было ошибкой. Понятно, что французы старались как можно лучше защитить корабль от взрыва погребов вспомогательного калибра, что вполне возможно при попаданиях в сами башни или прикрывавшие подачу боезапаса барбеты (массу примеров тому дал Ютландский бой). Но против крупных снарядов и бомб 90-135-мм бронирование всё равно было бессильно, а тяжелые 200-тонные башни (из них 165 т вращавшейся брони) становились мало подвижными и, соответственно, неэффективными против. самолетов, особенно на малых дистанциях. А по поводу того, что погреба артиллерии вспомогательного калибра становились причиной гибели мощно бронированных линкоров есть более свежие примеры. В бою "Бисмарка" и "Худа" немецкий снаряд воспламенил 102-мм боезапас, что, по мнению многих, привело через несколько секунд к взрыву британского линейного крейсера. При атаках американских самолетов на японский суперлинкор "Ямато" одна бомба, пробив крышу башни 155-мм орудий, вызвала такой сильнейший пожар в её погребе, что его никак не удавалось взять под контроль в течение нескольких часов боя. В результате'этот пожар считается самой вероятной причиной чудовищного взрыва "Ямато" непосредственно перед затоплением.
Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» — один из интереснейших кораблей своего времени. При сравнении его с представителями такого же класса в русском и иностранных флотах бросалось в глаза его значительное превосходство в артиллерийской мощи. Кроме естественного чувства гордости за отечественное кораблестроение, возникает и недоумение — почему столь, казалось бы, удачный корабль не стал родоначальником целой серии башенных крейсеров с броневым поясом по ватерлинии, в других флотах появившихся много позже!
Что касается 18 японских тяжелых крейсеров, ставших предметом данной монографии, то первые из них появились в качестве 7100-тонных дальних разведчиков выходившего на океанские просторы флота и их проекты одобрили еще до подписания Вашингтонского договора. Тем не менее, и они создавались с оглядкой на британские крейсера-защитники торговли конца первой мировой войны типа “Хоукинс” (“Hawkins”), которых считают непосредственными предшественниками всех “вашингтонцев”. Построив 4 корабля с вооружением, заметно уступавшим первым «10000-тонникам» вероятных противников, японцы с лихвой компенсировали свое отставание в последующих двух сериях, за счет всевозможных ухищрений (а не брезговали они и нарушением договоров) давая им на 1 -2 орудия больше, чем у других, а также мощнейшее торпедное и авиационное вооружение.
Линкоры типа «Ришелье» стали единственными французскими «35000-тонниками» и одними из самых удачных в мире. Их проект был хорошо сбалансирован, а большинство незначительных недостатков удалось устранить при модернизации «Ришелье» в США и послевоенной модернизации «Жана Бара». Проект характеризовался многими смелыми решениями, которые, в отличие от подобных идей, например, у немцев (ненадежные высокотемпературные котлы), англичан (явно недостаточный 356-мм главный калибр) или итальянцев (отвратительная артиллерия, ПТЗ системы Пульезе), не заставили французских конструкторов раскаиваться в содеянном.
Боевая деятельность японских тяжелых крейсеров в ходе войны на Тихом океане отличалась необычайно широким диапазоном решаемых с их помощью задач. Вряд ли какие-нибудь другие корабли Императорского японского, да и любого другого, флота участвовали в таком же большом количестве операций, часто заканчивающихся ожесточенными схватками. Трудно даже себе представить, насколько менее интересной для современного читателя была бы история второй мировой войны на море, если в ней не рассматривать события, так или иначе связанные с японскими тяжелыми крейсерами.
«Ришелье» и «Жан Бар» были самыми большими линкорами из когда-либо построенных во Франции — именно той стране, которой военно-морская история и обязана появлением в 1860 году первого мореходного броненосного линейного корабля. Волей судьбы оказалось, что именно «Жан Бар» стал, и скорее всего останется, последним в мире введенным в строй представителем этого класса кораблей, который почти столетие являлся олицетворением морской мощи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.