— Элеонора, ты не проводишь меня до дома?
— Нориэль! — возмущение снова плеснулось через край, — когда же ты запомнишь, человек?!
— Эй-эй! Галадриэль Элрондовна! Не шуми так, разбудишь…. Кого там у вас, чумовых принято бояться? О! Разбудишь предвечное зло, от века обитающее во тьме! Короче. Пошли, а? А то район тут… неспокойный. А Эскалибур Линда забрала.
Отлично! А мама еще спрашивает, отчего она никак не найдет себе парня! Да зачем он такой нужен?! Сначала терпи его хамство, а потом еще от хулиганов защищай. Хотя… делать-то все равно нечего. Времени вагон… можно и проводить. Будет потом повод посмеяться.
Девушка напрягла все свои актерские способности, изобразив на лице суровую усмешку эльфийской лучницы, как она ее себе представляла, конечно, и зашагала в сумрачную даль, сопровождая слабосильного короткоживущего.
Никита улыбнулся, не показывая зубов, но блеснув ямочками на щеках. Эдак ехидно-маняще улыбнулся. И пошел за коллегой. Район и правда непростой, а из них двоих дерется лучше она. Гораздо лучше.
— А почему Эскалибур? Какая-то невзрачная коробочка, даже непонятно, с какой стороны у нее дуло. И рукояти нет. И вообще на оружие не похоже, а уж на меч тем более!
— Похож. По эффекту. Разит кого угодно. Линда сказала, что и призрака уложит, если что, и я с ней согласен! Классная штука вышла! Я отрегулировал подачу энергии и теперь это просто чудо, а не прибор! На драконов своих можешь выходить спокойно. И на нозгулов тоже!
— Да, да. Я уже поняла, что ты — гений. Только прекрати меня грузить техническими подробностями. С Бронюсом завтра обсудишь!
— Да уж не премину! Эй, ты куда в лужу лезешь?
Лужу. Да какая разница? Мокрее и грязнее уже не станет. А простыть с Линдой в начальниках все равно не выйдет. Не даст. И все же ужасно интересно, что же она за тварь такая?
— А Линду твой Эскалибур возьмет?
— О! Все-таки технические подробности не так уж и скучны? Понятия не имею. Спроси ее сама. Я как-то не решился. А мы пришли! Пошли, уложу тебя на диван.
Уставшее, измотанное кроссом по пересеченной местности тело девушки, почуявшее возможность отдохнуть в тепле, быстренько кивнуло головой и из последних сил поспешило вверх по неожиданно чистенькой для такого района лестнице, пока разум не понял, что происходит, и не испортил все дело. В конце концов, сколько можно носиться по подворотням?
В прихожей пахло кофе. Хорошо так пахло, уютно. Откуда-то, скорее всего из кухни лился свет, и доносилось бряцание посуды и журчание воды. Кто-то явно производил помывочные работы после приема внутрь продуктов питания. Поздновато как-то!
— Это мама. Она всегда под утро ложится. Пошли, я вас познакомлю! Может даже еда какая-нибудь есть!
Нориэль смущенно оглядела себя и решила, что для знакомства с людьми выглядит еще более странно, чем обычно. Куртка изгваздана так, что понять какого же она фасона не представляется возможным. Кроме того, когтями монстра из нее выдрано несколько клоков. Хорошо так выдрано, вместе с рубахой. А ведь хотела же поначалу кольчугу одевать, как и положено светлой эльфийке отправляющейся сражаться с тьмой! Но Линда сказала, что разрешает заниматься «глупостями и прочей личной жизнью» пока это не мешает бегать и прыгать по крышам и не звенит, привлекая внимание нечисти, буде случится воинам света сидеть в засаде, так что пришлось ограничиться облегающими штанами немаркого болотного цвета, расшитой вручную рубахой и высокими мягкими сапогами. Но вот прямо сейчас кольчуга очень помогла бы! Хотя бы рубаха цела осталась! А то в прорехи кулак засунуть можно! Да и грязи налипло, как будто она по оврагам валялась, а не по городу бегала… Но отступать поздно.
В кухне обнаружилась ослепительно красивая женщина в пафосном длинном черном платье, при ближайшем рассмотрении оказавшемся всего лишь домашним. Но эффектным. Да и вообще весь ее вид мог бы сразить менее устойчивого зрителя наповал. Невысокая, стройная, будто бы светящаяся изнутри фигура, чрезвычайно выгодно подчеркивалась мягкими складками ткани. Идеальное лицо, с тонкими, аристократичными чертами обрамленное водопадом светлых, удивительно богатого золотого оттенка волос. Возможно умные, слегка раскосые глаза цвета лондонского смога несколько портили образ кукольной красавицы, но только усиливали эффект. Что ж, теперь понятно, в кого Никита уродился таким красавцем. Даже если его папа — полный урод, такие гены испортить невозможно!
— Это Нориэль. Мы с ней работаем вместе. Есть еда?
— И тебе здравствуй, сынок, — голос дамы оказался глубоким, с песком баритоном, — еда в холодильнике. Я пошла спать. Не шумите.
Последних напутствий он уже не услышал, едва ли не с головой зарывшись в полупустой холодильник. К некоторому его смущению, предложить даме было почти нечего. Колбаса, сыр и пара йогуртов. И это называется «еда есть»?! Видимо, мама опять села на диету, что предвещает мрачное время голода и укоризненных взглядов в сторону им же купленных пельменей. О! Кстати! Пельмени! Вот они, родимые, в морозилке лежат, никуда не делись! Сейчас мы их!
— Нориэль, тебе дать рубашку?
— Рубашку? — за стремительным развитием мысли гениального инженера поспеть было не так просто, — зачем?
