Линда - [6]

Я ввинтил пробки в обоих коттеджах, включил помпу, а затем отвел машину ко второму коттеджу и выгрузил вещи Джеффрисов. Кроме обычного багажа, они взяли с собой новый комплект для бадминтона и чехол с ружьем. Это был совсем новенький «ремингтон» с четырьмя оптическими прицелами. Из такого ружья, должно быть, приятно пострелять по жестянкам из-под пива.

Когда я вернулся, Линда уже вынула наши покупки и распаковывала вещи. Потом мы немного прошлись по берегу. Огромное раскаленное красное солнце уже скользило в залив. Футах в четырехстах к югу от нас стоял большой дом с закрытыми ставнями. Примерно на таком же расстоянии к северу были четыре маленькие пляжные кабины, имевшие заброшенный и запущенный вид.

— Мы совсем одни здесь.

Она не ответила. С темнотой налетело еще больше москитов. Мы сбежали от них на веранду. Линда приготовила сандвичи. Я включил наш портативный радиоприемник, и мы стали слушать кубинскую музыку из Гаваны. Волны мягко ударяли о берег. Меня стала одолевать зевота. Я вышел и отвел машину с берега, поставив ее позади коттеджей, чтобы ее не попортили соленые брызги с моря. Когда я лег, Линда еще слушала музыку.

***

Когда я проснулся утром, Линды уже не было. Надев плавки, я вышел на берег. Я увидел ее вдалеке. Она медленно бродила по пляжу и собирала ракушки. Я допивал уже вторую чашку кофе, когда услышал, что она принимает душ. Через несколько минут она вошла в кухню, кутаясь в большое банное полотенце и держа в руке свой мокрый купальник.

— Температура воды, верно, восемьдесят градусов.[3] И, по-моему, здесь есть дельфины. — Глаза ее сверкали, она была похожа на ребенка, у которого праздник.

Я в тот день обгорел и еще в среду, когда мы поехали на аэродром в Сарасоту, чувствовал себя неважно. Было уже темно, и Джефф попросил меня вести машину, так как я уже знаю дорогу. Они сказали, что долетели хорошо и что в воскресенье дома уже шел снег, хотя тут же таял. Джефф казался чрезмерно возбужденным, а Стелла, напротив, совсем притихла. Линда почти всю дорогу сидела, повернувшись к ним, и делилась впечатлениями.

Джеффа немного напугала примитивная дорога по отмели, но я с шиком подвез их к самой двери, а Линда, войдя первой, включила свет. Еще накануне она заполнила их холодильник продуктами для завтрака. Жилье им как будто понравилось, особенно Джеффу. Меня это, по правде говоря, удивило, потому что от него, как и от Линды, я ждал большей приверженности к цивилизации. Когда все было устроено, мы вышли к ним на веранду. Стелла сказала, что хочет спать, но чтобы мы не уходили, и мы втроем посидели еще и поболтали немного.

Это был последний вечер, когда между нами четырьмя сохранялись отношения, которые я назвал бы нормальными. Все началось уже на другой день. Началось неожиданно, без предупреждения и так, что ни я, ни Стелла ничего не могли с этим поделать. Вот как это все произошло.

Часов в десять утра все мы были на пляже. Мы взяли с собой два одеяла, полотенца и потрепанный пляжный зонт, найденный мною в сарае. Помню, я поймал по своему портативному приемнику танцевальную музыку. Нам со Стеллой надо было остерегаться солнца. У Джеффа был уже хороший загар. А Линда загорела, конечно, лучше всех. Мы лениво перебрасывались словами, как это обычно бывает на пляже под жарким солнцем.

Линда встала. Тень ее упала на меня. Я думал, она собралась купаться. Она сказала:

— Пойдем, Джефф.

Я думал, она зовет его в море. Но в ее голосе была какая-то странная резкость. Джефф, не говоря ни слова, поднялся, и оба они пошли по берегу в направлении юга.

Я не смогу, пожалуй, в точности объяснить, почему возникшая ситуация была такой уж странной. Конечно, Линда и Джефф могли пройтись вдвоем, как могли бы пройтись вдвоем и мы со Стеллой. Ведь все мы четверо были, как я думал, друзьями. Но дело было в манере, с какой они покинули нас. Тон Линды был повелительным, безапелляционным. Джефф подчинился немедленно. Это свидетельствовало об отношениях, о которых я и не подозревал. Если бы все шло нормально, они сказали бы что-нибудь насчет того, что хотят прогуляться по берегу, что скоро вернутся, в общем, что-нибудь в таком роде. Они просто ушли.

На север берег хорошо просматривался, но на юг мы не могли далеко видеть из-за того большого дома, за которым линия берега изгибалась, исчезая уже из поля нашего зрения.

Я несколько раз поглядывал в ту сторону и видел, что они неторопливо удаляются. А затем я взглянул снова, и их не было. Трудно сказать, что я почувствовал. Их поведение как будто вернуло меня на многие годы назад. Линда снова была за пределами досягаемости. Она уходила с яркими людьми. А я снова стал тем Полом Коули, который шел после школы работать и имел так мало знакомых в своем классе.

Я невольно бросил взгляд на Стеллу, но на ней были большие, очень темные солнечные очки, полностью скрывавшие глаза. Я перебрал в уме множество нейтральных тем для разговора, но так и не заговорил.

Спустя немного Стелла поднялась, молча сняла очки и часы, натянула на свои светлые волосы купальную шапочку и пошла к воде. Я наблюдал за ней. Она плавала удивительно хорошо для такой хрупкой женщины. Мне показалось, что прошло много времени, пока она, наконец, вернулась и села в тени зонта, обхватив руками колени и глядя в море. Наше молчание было крайне неловким. Чем дольше Джефф и Линда отсутствовали, тем более неловким оно становилось. Я вспоминал прежние отношения между Джеффом и моей женой и не находил ничего, что позволяло бы ожидать такого их поведения.