Лимит надежды не исчерпан - [29]

Наконец Мамедов увидел, как позади полицейских шеренг медленно подъезжает один из знакомых ему «КамАЗов». «Так-так-так, а вот и они, – обрадованно подумал он. – Посмотрим, что будет…»

«КамАЗ» остановился в нескольких метрах позади полицейских, но наружу из него никто не вышел. Он просто остановился, как будто выжидая чего-то. Второй машины пока не было нигде видно. «Надо подойти к нему поближе», – решил Мамедов и начал пробираться сквозь толпу по направлению к «КамАЗу».

Грузия, Тбилиси, проспект Руставели, 8 ноября 2007 года

Их машина остановилась в десяти метрах позади рядов полицейских, перегораживавших проспект. Вторая сейчас двигалась по параллельной проспекту улице; по плану она должна была, как и вчера, стоять на другой стороне проспекта. Пока операторы готовили систему к работе, полковник Джонс изучал собравшуюся на проспекте толпу людей.

– Похоже, сегодня они настроены более решительно, – усмехнулся он.

– Да, определенно подготовились, – согласился сидевший рядом Берг.

– Вот только в своих приготовлениях они не учли вашу «Медузу», – сказал Ганидзе. Он постоянно переговаривался по рации с полицейским руководством, проверяя степень их готовности и координируя работу. – У них нет ничего, чтобы противостоять нам, – убежденно сказал он.

– Наша «Медуза», безусловно, сделает свое дело, но при этом вы не должны забывать о вашей части работы. Не забывайте, мы прибыли в Грузию вовсе не для того, чтобы гонять по улицам толпы демонстрантов. Так что вы должны выловить и арестовать их лидеров, чтобы мы могли спокойно приступить к нашей основной задаче, – сухо сказал ему Джонс. Хотя такие акции и давали ценный опыт применения новой системы, он по-прежнему считал, что им следовало как можно меньше светиться вне рамок основной задачи.

– Не беспокойтесь, полковник, мы сделаем все как надо. У нас сформировано несколько специальных групп, единственной задачей каждой из которых является арест одного определенного человека. Я думаю, что сегодня те из их лидеров, кто смог вчера избежать ареста, присоединятся к своим коллегам на нарах, – с улыбкой сказал Ганидзе.

– Хорошо бы, если бы это было действительно так, – процедил сквозь зубы Джонс.

– Сэр, вторая машина вышла на позицию, – вклинился в их разговор один из операторов. – Они готовы действовать.

Действительно, на экране был виден виртуальный луч, идущий от второй машины и накрывавший основную массу людей. Луч первой машины также был направлен на толпу.

– Мы решили несколько изменить схему, применявшуюся вчера, – пояснил Берг в ответ на вопросительный взгляд Ганидзе. – Обе наши установки будут работать в режиме страха, заставляя людей убраться с проспекта. Я полагаю, после вчерашних событий нам уже не нужен особый повод для силовых действий. В то же время, как показали вчерашние события, если достаточно крупная масса демонстрантов ввяжется в драку и смешается с полицейскими, мы попросту не сможем на них воздействовать. Так что оба луча еще до активных действий начнут воздействовать на толпу, чтобы достаточно быстро разогнать основную массу людей. Ну а с самыми активными передними рядами полиции придется разбираться традиционными средствами.

– Это первое боевое применение системы, так что нам еще предстоит выработать наиболее эффективную тактику, – добавил Джонс. – Ваши люди готовы? – спросил он Ганидзе.

Тот отдал в рацию несколько распоряжений и, выслушав ответы, повернулся к Джонсу:

– У нас все готово, можете начинать.

– Ну что ж, господа, пришло время повторить наше вчерашнее шоу на бис, – ухмыльнулся американец.

«Они торчат тут уже двадцать минут. – Мамедов наблюдал за серой машиной, стоящей в ста метрах от него. – «КамАЗ» по-прежнему стоит за рядами полицейских; из него никто так и не вышел. Он как будто сам по себе, не имеет никакого отношения к тому, что происходит на проспекте».

Мамедов поймал себя на мысли, что внутри его нарастает какое-то непонятное чувство беспокойства. Это было ощущение того, что сейчас что-то произойдет. Что-то страшное и ужасное. Руслан оглянулся вокруг, пытаясь понять причину волнения, но не увидел ничего, что представляло бы прямую угрозу. В то же время он заметил, что люди вокруг него также лихорадочно озираются, как будто хотят что-то увидеть. Хотя толпа была по-прежнему возбуждена, ее агрессия заметно угасала, уступая место совсем другому чувству. Чувству страха.

Беспокойство внутри Мамедова все нарастало, и он не мог найти этому никакого объяснения. За время работы ему не раз приходилось рисковать своей жизнью. Он участвовал во Второй чеченской войне, в составе спецгрупп осуществлял рейды по ликвидации лидеров боевиков, уничтожению их складов, организовывал засады на путях горных перевалов, по которым боевики переходили в Грузию и обратно. Не раз он оказывался под огнем, был ранен. После окончания активных действий работал как агент внедрения, под видом добровольца проникая в группы боевиков-исламистов.

И никогда Мамедов не чувствовал того необъяснимого, парализующего волю страха, который поселился в нем сейчас. И по глазам стоящих вокруг него людей он понял, что они испытывают то же самое чувство.