Лилобус - [3]

Сегодня утром она снова спросила, окончательно ли Мэйред приняла решение, и та беззвучно кивнула. Нэнси предложила обдумать все еще раз на выходных, но та спокойным, тихим голосом (не то, что утром накануне) ответила, что думать нечего, и она надеется, что Нэнси проявит понимание и начнет подыскивать жилье, не откладывая дела в долгий ящик.

От шума голосов она подняла голову. Появилась Ди Берк – на шее у нее красовался шарф колледжа, который она закончила еще два года назад. Она сама закинула на крышу свою большую сумку. Том засмеялся:

- Смотри, станешь чемпионкой по метанию диска.

- Пусть все знают, что мы женщины независимые – так вот. Да там и вещей почти нет, только пара трусов и учебники, я их как будто читаю.

Нэнси не поверила своим ушам: Ди, дочь доктора Берка из большого, увитого плющом дома – и так запросто беседует о трусах с Томом Фицджеральдом. И даже грубым это не показалось. Впрочем, Ди живет только по своим правилам, и она была такая всегда. Можно подумать, что у такой девушки, как она, должна быть своя машина - но Ди говорит, что при зарплате помощника нотариуса денег на машину не скопишь. И все-таки, по мнению Нэнси, автобус был ниже достоинства кого-то из Берков. В Ратдуне у них такое положение - наверное, им странно, что их дочь ездит с кем попало. Но Ди, похоже, это не заботило. Она по-дружески относилась ко всем: к подозрительному типу, Кеву Кеннеди, завидев которого на улице, Нэнси тут же перешла бы на другую сторону; к зануде Мики Бернсу, который всех замучил скабрезными шуточками. Ди была особенно внимательна к Нэнси; она зашла в салон, села рядом с ней, и, как это часто бывало, принялась расспрашивать ее о работе.

Удивительно, как Ди удавалось держать в уме имена всех врачей, секретарем которых работала Нэнси, и помнить, что один – окулист, другой – хирург-ортопед, а третий – ухогорлонос, что их зовут мистер Барри, мистер Уайт и мистер Чарльз. Даже мама Нэнси не могла всех запомнить, а что до Мэйред - та забывала, как зовут ее собственных начальников, не то что Нэнсиных.

С другой стороны, Ди - добрая, прекрасно воспитанная девушка. Люди ее круга всегда учтивы, думала Нэнси, из вежливости интересуются другими людьми.

Следующим в салон зашел Руперт Грин - в модной куртке.

- Боже мой, Руперт, она итальянская? Фирменная? – спросила Ди, ощупывая рукав, пока Руперт пробирался на место.

- Ага, фирменная, - бледное лицо Руперта зарумянилось от удовольствия. – А как ты догадалась?

- Еще бы не догадаться! Сама такую хочу не могу, в журналах видела. Шикарная штука.

- Наверное, это сэконд-хэнд, или модель устаревшая. Не знаю, в общем, один друг для меня раздобыл. – Руперт был очень доволен, что обновка произвела такой всплеск эмоций.

- Да уж, не иначе сэконд или что-то подобное, иначе твоему отцу пришлось бы продать свою фирму, чтобы ты мог за нее расплатиться, - рассмеялась Ди. Отец Руперта нотариус, и благодаря его связям она получила работу в Дублине. Нэнси глядела на них с завистью. Должно быть, здорово, когда можешь так запросто болтать со всеми подряд. Будто у них свой особый язык, думала она, в таких семьях все легко болтают друг с другом. Внутри ее что-то кольнуло: жаль, что ее отец, уже давно оставивший этот мир, был не юристом, а простым почтальоном. И тут же ей стало стыдно: отец работал много лет, не жалея сил, и радовался, что дети хорошо выучились и смогли стать секретарями или служащими.

Руперт устроился на заднем сиденье, и почти сразу вслед за ним появилась миссис Хикки. Даже зимой с нее не сходил загар; казалось, она была полна здоровья и сил, так что возраст ее угадать было непросто. Нэнси знала, что ей уже под шестьдесят, но такой вывод она сделала, прислушиваясь к разговорам. Джуди Хикки работала в какой-то экзотической лавке, где продавали лечебные травы, зерно и орехи, и кое-что она даже выращивала у себя. Потому и ездила домой на выходные: собрать растения для магазинчика в Дублине. Нэнси там ни разу не была, хотя Ди говорила, что это чудесное место и всем надо увидеть его своими глазами.  Но Нэнси осознавала свою ответственность, как секретаря трех ведущих врачей Дублина. Разве ей пристало навещать лавку каких-то шарлатанов?

Джуди села сзади рядом с Рупертом, а на переднее сиденье стал протискиваться Мики Бернс. Смеясь и потирая руки, он рассказал анекдот про волосатые теннисные мячики. Все улыбнулись, и Мики, сказав непристойность, похоже, счел возможным успокоиться. Он с любопытством выглянул в окно.

- Может, мне сегодня повезет и рядом сядет прелестная Силия? Или мне достанется мистер Кеннеди? Ну вот, как всегда – идет мистер Кеннеди. Не везет тебе, Мики.

Оглядываясь через плечо, Кев прокрался в автобус, будто ждал, что полицейский вот-вот схватит его за рукав и, как в кино, скажет: «Можно вас на минутку?» Нэнси не видала еще человека, у которого был бы настолько затравленный вид. Если к Кеву Кеннеди кто обращался, он подпрыгивал на целый фут, и всегда был скуп на слова, так что его лишний раз и не трогали.

 Наконец, появилась Силия. Высокая и можно сказать, что красивая - хотя подобная внешность у Нэнси не вызывала восхищения. Силия носила пояса - в больнице положено носить халаты с поясом - наверное, вошло в привычку. В результате фигура казалась очень рельефной. Не то чтобы привлекательной, но в верхней части отчетливо просматривалась выпуклость спереди, а в нижней - большая выпуклость сзади. Ей стоило бы носить одежду попросторней, подумала Нэнси.