Лилия между тернами - [7]

Сероглазый молчал дольше всех и изучал меня так, словно на мне был написан правильный ответ. Потом он поднял голову и посмотрел прямо в глаза моему отцу. Рискованный шаг в мире перевертышей — смотреть прямо в глаза сильнейшему самцу.

— Я тоже хочу попробовать. Только я не стану подтирать зад вашей маленькой испорченной принцессе! — с вызовом сказал он.

У меня от злости сжались кулачки, и я зарычала на этого наглеца. И пусть в мои пять лет это звучало почти комично! Я была в самой настоящей ярости!

— Моя дочь достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы самой с этим справляться, — усмехнулся мой отец. — Но вам, молодой человек, следует научиться быть повежливей с дамами, если хотите остаться в этом доме.

Ноздри сероглазого дернулись, и он вспыхнул, но сумел погасить свой порыв.

— Я постараюсь, — кивнул он и опустил глаза.

— Ну, раз так, то я думаю, с новой жизнью вы должны получить и новые имена.

Сероглазый получил имя Римман.

Мальчишек поселили в комнате напротив моей. Ариман и Даниан — второй мальчик — с удовольствием общались со мной. Римман же все время держался отстраненно и холодно. На Аримана и Даниана он смотрел свысока и фыркал презрительно, когда они возились со мной.

Все изменилось в ту ночь, когда меня опять накрыло волной кошмаров. Я снова видела себя сидящей в заклинившем, перекошенном детском кресле в разбитом автомобиле, и плакала. И моя мамочка тихим голосом уговаривала меня успокоиться.

— Нас спасут, Ники, не плачь! Сейчас подоспеет помощь, и нас спасут, — мамин голос дрожал и прерывался.

Но шли минуты, машины проносились по трассе. Никто не останавливался и не подходил к нам. А голос мамы был все тише.

— Ники, детка, ты должна постараться выбраться… Ты у меня сильная… Постарайся, девочка моя… — каждый вдох давался маме все сложнее. — Мой телефон… он упал куда-то под сидение… Достань его… Ты должна позвонить папе…

Я, рыдая, стала выбираться из зажавших меня ремней. Перебравшись на переднее сидение, я стала шарить под сидением. Телефон нашёлся. Он был разбит. Я не знала, что мне делать дальше. Кричала, тормошила маму и умоляла сказать мне хоть что-то. Но мамочка не отвечала. Дрожа и всхлипывая, я свернулась клубочком на соседнем сидении и замерла. Я не знала, что мне делать во внешнем мире без мамы.

В машине не осталось никаких звуков, кроме оглушительного звука падающих капель. Капель крови моей мамы…

Я как всегда проснулась в рыданиях. Скрутившись в комочек, как тогда в машине, в такой большой постели я чувствовала себя бесконечно одинокой и покинутой, и слезы никак не заканчивались. Тихо скрипнула дверь, и в комнату проскользнул Римман.

— Эй, ты чего тут ноешь? — совсем нелюбезно спросил он.

На нем почему-то была куртка. А в руках он держал объемный рюкзак.

— Мне страшно, — неожиданно честно призналась я и громко всхлипнула. — Посиди со мной. Ну, пожалуйста!

Он нерешительно потоптался у двери, но потом бросил свой рюкзак, подошел и забрался в мою постель. Он больше не пах своей помойкой, а только новой одеждой, гелем для душа и немного собственным потом. Но мне нравился этот запах. Он был каким-то уютным и успокаивающим. Я подползла к нему под бок и прижалась к теплому телу. Мальчик напрягся и даже не дышал. Но потом выдохнул и осторожно обнял меня, словно боялся обжечься. Я заснула почти мгновенно.

Утром его не оказалось. Но следующей ночью он опять пришел.

— Ты как сегодня, принцесса Ника? — спросил мальчик с порога.

— Не называй меня принцессой. Я никакая не принцесса. Ты можешь посидеть со мной и сегодня?

Вздохнув и что-то пробормотав, он уселся рядом и уже уверенно обнял меня.

— Только давай засыпай побыстрее. Не буду же я с тобой сидеть всю ночь, — недовольно сказал он.

Но я знала, что он оставался почти до утра. Так же, как и каждую ночь после этого, и я больше не была одна…

— Доминика! Ника, проснись! — громкий окрик Гоблина буквально подбросил меня. — Мы на месте! Вы, девочки, продрыхли всю дорогу!

— Боже, ну и жуткая дыра! — раздался хриплый со сна голос Инны. — Ты вообще уверен, что мы в правильном месте?

— Абсолютно. Доминика, ты должна войти в этот бар и спросить Риммана. Так что выметайся из машины.

— Мы не можем оставить её в подобной дыре! — возмутилась Инна.

— Очень даже можем! И только посмей мне возразить! — рявкнул Гоблин. — Давай, Доминика, на выход. Заходишь и спрашиваешь. Думаю, это не сложно. И если тебе охренеть как повезет, то Риммана позовут для тебя раньше, чем поимеют всей толпой.

— Женя, заткнись! Ну зачем ты ей это говоришь? — закричала Инна.

— Затем, что это правда! Пусть не ждёт, что её встретят розами и шампанским.

— Спасибо за всё, — сказала я, выбираясь.

Инна хотела выйти за мной, но Гоблин заблокировал двери. Взвизгнули покрышки, и через минуту я стояла одна перед входом в мрачного вида бар под названием «Каракурт».

Глава 3

Бар располагался в плохо освещенном переулке. Перед входом выстроились байки в несколько рядов. Воняло какими-то отбросами, кислым пивом и блевотиной. Из приоткрытых дверей орал рок. Перед входом стояли несколько одетых в кожу парней и с явно плотоядным интересом рассматривали меня. У меня внутри все затряслось. Никогда в жизни раньше я не бывала в подобных местах и, будь моя воля, ни за что бы не оказалась. А когда один из парней свистнул и пошёл с похабной улыбочкой в мою сторону, то и вообще захотелось сорваться с места и бежать со всех ног. Но парень, шедший ко мне, был перевертышем, как и остальные. Так что в этот раз у меня не было ни единого шанса сбежать. Да я и не за этим сюда пришла.