Лилит - [70]

Рик перестал рычать, икнул и покраснел до кончиков волос. Ему мигом вспомнилась та ночь в карцере, полуголая ведьма с плеткой и всё вытекающие обстоятельства. С одной стороны ему даже понравилось, но с другой повторить он не желал. А вот что она надумала делать с полумертвым вампиром, которого она воскресила только что, его очень даже волновало.

Пока он думал, то совсем упустил тот момент, когда она уже расстегнула у старшего Сифирома все пряжки на груди и оголила ему живот. Вот здесь и началось то, о чем будут пожалеть оба мужчины. Вампир прогнулся и жалобно заглянул изумрудными глазами в красные глаза оборотня. Что-то щелкнуло в мозгу и Рика и он словно стал видеть и ощущать то, что происходило с лежащим на полу Сифиромом, а вампир мог видеть его глазами. Пока связь наладилась, Смелова стащила с себя чулки: одним куском ткани она завязала рот носферату, а вторым — глаза. Вот тут-то связь и пригодилась. Как бы ни хотел Эльрик отвернуться или зажмуриться — не получилось бы.

Ведьма поудобнее устроилась на голом животе мужчины, немного поерзала и наклонилась близко к лицу. Шелк пантопонов щекотал кожу, юбки шуршали, тонкие пальцы неспешно гладили кожу, вычерчивая узоры. Потом она наклонилась к шее и шаловливые губы стали оставлять свои отметины. Пока тело вампира наполнялось щемящей истомой, горячая волна желания стала захлёстывать за дверью оборотня. В этот миг он подумал, что наверно именно это ощущали демоны, когда она заключала с ним контракт. Неимоверным усилием воли он оторвал взгляд и прислонился щекой к холодной железной двери. Его переполняли те же чувства, что и в далеком прошлом, когда он юношей случайно увидел, как купались в реке девушки. Столько сладостной истомы и щемящего желания, столько эмоций, что он стал задыхаться. Из-за двери послышался слабый стон. Это вампир снова подал голос. Он требовал увидеть его глазами, что происходит, хотя сам знал и ощущал, что делает с ним Извечная. В следующее мгновение оба мужчины задохнулись в едином порыве, пронизанный магией воздух передавал ощущения с одного тела на другое и обратно. Словно не было расстояния и они оба были единым целым.

Лилит уже покрывала поцелуями шею, грудь и спускалась к животу. В тишине были слышны только стоны и рычание, а Праматерь лишь улыбалась уголком губ и радовалась, какие ей послушные достались объекты и сколько энергии она сможет поглотить, а после снова вздремнуть, не провоцирую светлую сторону души на конфликт. Губы сменились языком, который умело выписывал дорожки по груди, шее и животу. В момент кульминационного напряжения обоих она мгновенно кинулась и прокусила шею Сифирома. Кровь хлынула в рот, она её жадно глотала. Скорее даже не кровь, а энергию, которую она могла вытянуть из одного тела, но её было такое количество, будто участвовали двое. Потом она прошлась по ране языком, та моментально затянулась. Облизав свой указательный палец, она начертала на груди носферату несколько знаков, скоро поцеловала их и торжественно заявила:

— Всё теперь ты мой! Ты принадлежишь мне…

И повалилась рядом без сознания с сумашедшей улыбкой сытой кошки на губах. Повисла тишина. Вампир тяжело дышал. Так же восстанавливал дыхание оборотень за дверью в коридоре с румянцем на щеках, который скрывал глубокий капюшон. А Рыжая ведьма лежала на холодном полу и сладко спала.

Глава 11. Родовое гнездо в огне

Смелову разбудил мерный грохот и замерзшая спина. Грохот сопровождался нецензурной бранью. Она решила сначала сфокусировать внимание на голосах.

— Слабак, да выбей уже эту хренову дверь! — настойчиво требовал один голос.

— Тебе легко говорить — выбей, сам бы попробовал, — отозвался другой, но в отдалении и глухо.

— Слабак… Ты вообще что-то хоть умеешь, кроме как подглядывать и рычать?

Послышалось рычание, а потом грохот и ответ:

— Вот сейчас выбью эту херову дверь и выпотрошу одного наглого клыкастого упыря.

— Ну-ну, давай только быстрее, пока я не обледенел, а наша хозяйка не получила воспаление легких и всех сопутствующих органов.

— Захлопнись, я делаю то, что в моих силах, — пропыхтел голос издалека.

Раздался ироничный вздох и просьба, которая была похожа больше на приказ:

— А ну давай просыпайся! Ты уже очухалась давно, не прикидывайся! Или хотя бы освободи меня, и я сам всё сделаю. Мне сопливая хозяйка ни к чему.

Сашка приняла единственно верное стратегическое решение и открыла один глаз, скосила его в сторону источника голоса и сразу же открыла второй. Её взгляду предстала картина маслом: зеленоглазый огненно-рыжий даже очень симпатичный молодой человек, распростершись лежал на полу и смотрел на неё. Одежда была в беспорядке, а точнее грудь и живот голые, а низ был скрыт чем-то наподобие кожаных брюк. На груди и шее красовались фиолетовые отметины — засосы. Ведьма зашевелила мозгами и неожиданно вспомнила происходящее ранее. Сначала она открыла рот, потом закрыла, а после вообще вскочила на ноги. Осмотрелась. Щелкнула пальцами и сняла парализующее заклятье. Рыжий зашевелился и начал неспешно подниматься, после чего крикнул:

— Прекрати долбить дверь! Она уже очухалась. Сейчас я сам её вынесу…