Лилит - [10]

Так работа кипела уже более часа. Сашка выбрасывала бесят на Мотю, тот их ел, а Серж пресекал попытки мелочи прыгнуть на голову ведьме. Однажды бесенок почти долетел до волос Саныча, но в последний момент Серж его перехватил, но для него уже было поздно — ведьма развернулась и со всего размаху врезала котодемону в лоб набалдашником посоха. Не то чтобы убила, но было мало приятного — получить освещенным церковным серебром по башке. Дырки-то не будет, а вот шишка — возможно, и синяк уже становился фиолетовым.

Из последней лаборатории был выброшен последний бесенок, и, проглотив его, Мотя смачно отрыгнул. Сашка потянулась и, спрятав, опять-таки, в воздух плеть, повернулась к одной из уже зачищенных комнат. Ведьма шумно втянула носов воздух и, громко выдохнув, сказала:

— Ну, выходи. Чё сидишь в темноте.

В коридор вышел высокий рыжеволосый мужчина. Одет он был, как минимум, странно — в греческую тогу, сандалии и на плече красовалась заплетенная без фиксации коса.

— И тебя приветствую, сестричка, — сказал мужчина и театрально поклонился, на манер европейских ухажёров 19 века.

Сашка криво улыбнулась:

— Бесхвостая дьяволица тебе сестра. Что нужно, бесформенный ты наш?

— Ну-у, зачем так грубо? Я к тебе по работе.

— А кто послал или ты сам себя? — с ехидством спросила Сашка.

— На то я и посланник древних, — начал было незнакомец, но потом осекся и нахмурился.

— Блина, у тебя так и не появилось чувство юмора, — с грустью сказала Сашка. — Ладно, выкладывай, что там у тебя, Ньярлотхотеп.

Посланник древних богов подошел, почти вплотную, к ведьме и стал смотреть ей в глаза. Сержа аж пробрало. В этом мужике столько силы, что он взглядом может разорвать их всех в один момент. Да и про Ползучий Хаос знают все демоны, а тем более всем известно, чем заканчиваются встречи с ним: если выжил — считай себя небывалым везунчиком. А тут простой человек и так нагло говорит с Посланником. Мотя подошел и тихо шепнул на ухо Сержу:

— Не сцы, они старые кореша. У него должок есть перед Санычем.

У Сержа полезли глаза из орбит — долги бессмертного архидемона перед человеком — пипец какой-то. «Да кто же она?» — озадачился Серж и начал мысленно перебирать все возможные варианты. Но его отвлек топот в начале коридора. После этого с грохотом вылетела дверь с лестничной площадки, на пороге стоял взъерошенный и запыхавшийся Жариков. В руках у мага был посох с алым камнем-набалдашником. Глаза Ростислава Семеновича сверкали как этот камень. Ростик был сильно зол. Серж и Матиас отошли к стене — так, на всякий случай. Жариков, конечно, не самый великий маг, но покалечить может на раз-два-три.

— НЬЯРЛОТХОТЕП! — дико взревел Ростислав Семеныч.

— А это ты, смертный, — как бы между прочим на Жарикова скосился Посланник.

— Ростик, остынь, — спокойным голосом сказала Сашка. — Он ко мне пришел.

— Сашка, ты что, мозгами тронулась, он же всех нас перебьет как мух! — не унимался Жариков.

— А я говорю — остынь, Семеныч! Хоть ты и мой начальник, но я сейчас могу тебе накостылять за срыв переговоров, — так же спокойно сказала ведьма.

Старший отдела магов был вне себя. Ему хамит подчиненная, ему хамит архидемон, даже два простых демона хихикают у стены. Жариков закипал как пустой чайник на газовой плите — потемнел лицом и, казалось, сейчас задымится. Сашка обернулась к начальнику и, понимая ситуацию, молча зашагала к Ростику. Пользуясь моментом, Посланник беззвучно втянул ноздрями аромат духов ведьмочки и картинно забалдел. Серж, ещё не будучи официальным контрактером, начал разделять чувства Жарикова. Мотя глянул на Сержа и сильно сжал его запястье, красноречиво говоря взглядом: «и не думай, размажет и не чихнет». Демон понимал, что слова напарника на все 100 реальны и ссориться с Ньярлотхотепом, всё равно, что пытаться уговорить извергающийся вулкан заснуть по-быстрому. Но как его это бесило! Даже не сам архидемон, а его поступок — поступок извращенца.

Мотя успокаивающе взял побратима под локоть и отвел в сторону. Они ушли в одну из уже пустующих лабораторий. Там уже Мотя схватил Сержа за плечи и начал с силой трясти как дерево, говоря шепотом, но достаточно с жаром:

— Ты что совсем рехнулся! Он её не тронет, а вот за нас двоих и Жарикова я не ручаюсь. Вдруг ему не понравится твой взгляд, и госпожа полезет в драку, защищая твою никчёмную задницу. Да и, ваще, какое твое дело — она ведь даже не твоя хозяйка пока.

— Я… — только и успел сказать Серж, ловя себя на мысли, что это было не отвращение, а скорее ревность. Демон обхватил голову руками и сел на корточки, мысленно матеря себя.

— Что ты?.. — спросил Матиас, потом осекся и широко заулыбался, обнажая острые зубы. — Да ты влип, дружище…

И Мотя стал истерично ржать, садясь тоже на корточки. Серж густо покраснел. Немного успокоившись, Мотя резко схватил Сержа правой рукой за подбородок и с силой надавил большим пальцем на нижнюю губу. После чего придвинулся вплотную свои лицом к его лицу и, глядя в глаза, сказал:

— И не думай! Забудь! Этот поцелуй — закрепление контракта и ничего более! А Ньярлотхотеп для неё что-то вроде куратора и не более. И заруби себе на носу: Посланник Древних не тот с кем стоит ссориться, даже нашей госпоже.