Лилии над озером - [10]

Со двора донесся шум.

- Что такое? - спросила я у вошедшей служанки.

- Люди собрались у крыльца, - пояснила она по-бретонски. - Они просят вас показаться, ваше сиятельство.

Я выглянула в окно. У крыльца толпились, громко переговариваясь, человек двадцать шуанов. Головы почти у всех были обнажены, свои шляпы и колпаки они держали в руках, из чего я заключила, что они намерены вести себя с полной почтительностью. Вероятно, это были люди Александра, пришедшие из лесных убежищ.

- Ну-ка, уберите здесь, - велела я служанке. - Уберите пролитое и проветрите комнату, однако не так, чтоб герцог простудился. Я сейчас вернусь.

Выходя, я бросила взгляд в зеркало и пришла в ужас от своего вида: платье, застегнутое кое-как, было засалено на груди, взлохмаченные волосы, давно не знавшие щетки, слиплись, глаза были обведены желтыми кругами, губы искусаны… Какой неухоженный, неприглядный у меня вид! И это такая герцогиня идет показываться своим крестьянам?

«Ах, да гори оно все огнем! - мелькнула у меня мысль. - Какая им разница, как я выгляжу? Я толком не спала четыре ночи, и впереди у меня, пожалуй, то же самое! А вот они - какой черт их принес чего-то требовать от меня именно в такое время?!»

Пока я шла, шуаны стали шуметь сильнее. Испугавшись, я из последних сил заставила себя прибавить шагу и, выбежав на крыльцо, почти закричала:

- Что такое? Разве нельзя вести себя тише? Вы потревожите господина герцога!

Наступила тишина. Я говорила по-французски и меня, вероятно, далеко не все поняли, что уже один мой вид заставил шуанов притихнуть.

- Мы как раз о сеньоре и хотели спросить, - отозвался наконец один из них и поклонился. - Жив ли он, мадам герцогиня? Что с ним? Отчего никто не объясняет нам ничего?

- А может, - раздался еще один голос из толпы, - может, сеньор так плох, что уже не сможет сражаться? Может, нам лучше отправиться в другие места, к другим начальникам? Господа д’Отишан, Бурмон или Мерсье-Вандея примут нас!

Я пришла в ужас, услышав такое. Да что там - меня просто прошиб холодный пот! Александр вот уже полгода был вне закона, и если бы в Белые Липы заехал какой-нибудь синий отряд или жандармы, его неминуемо арестовали бы. А может, и расстреляли бы без суда! Сам он позаботиться о себе не мог, шуаны были его единственной защитой. Понятно, что они хотят воевать за Бога и короля, но пусть немного сдержат свою прыть, поскольку сейчас им нужно побыть здесь!

- Мне удивительно слышать такое! - воскликнула я, переходя на бретонский. - Герцог жив. Он серьезно ранен, это правда. Но он ранен, потому что сражался вместе с вами. И вы хотите его покинуть?

- Мадам герцогиня, мы просто не хотим бездельничать. Мы желаем воевать за его величество короля, - раздались голоса. Рослый шуан выступил вперед и, сообщив, что его зовут Бранш-Дор - Золотой Клен, разъяснил мне причину такого нетерпения. Оказывается, в следующую субботу в замке Жоншер близ местечка Пуансэ соберутся 200 шуанских предводителей с тем, чтобы обдумать план всеобщего восстания Вандеи и Бретани против республиканцев. Там каждому шуанскому начальнику раздадут военные поручения. Местный отряд не хочет прослыть сборищем трусов, отсиживающихся в лесу в то время, когда другие роялисты ведут кровавые бои.

- Смельчак Буагарди неделю назад сбежал из тюрьмы в Сомюре, - продолжил он свои пояснения. - Его, правда, ранили во время побега, и пока он не ахти какой вояка, как и наш герцог, однако вскоре поправится и начнет собирать людей… Все вокруг кипит, мадам герцогиня, и нам негоже оставаться в стороне!

Я сжала зубы, чтобы не чертыхнуться. По обилию имен шуанских вожаков, которыми он сыпал, было ясно, что близится нешуточная война - третья шуанерия, когда под ружье встанет каждый крестьянин и дворянин Бретани. Состояние здоровья Александра, конечно, начинало выглядеть для повстанцев как препятствие. Однако для меня было важно, чтобы они оставались здесь в качестве домовой стражи, и я, сдержав раздражение, ответила Золотому Клену в его же ключе:

- Очевидно, что вы не будете в стороне. Как только герцог поправится, он снова поведет вас на синих. - Они смотрели на меня в упор и, казалось, хотели услышать что-то более весомое.

Отчаявшись, я воскликнула: - Это… это случится уже к концу сентября. Да, в это время господин герцог будет на ногах! Уверена, что совет в замке Жоншер не объявит восстание раньше октября.

У меня мелькнула мысль о Поле Алэне и, обрадованная, я добавила:

- А господин виконт будет здесь уже через неделю. Он и заменит брата на первых порах!

Было видно, что шуаны удовлетворились этим.

- Мы будем дожидаться нашего сеньора, - сказали они.

Я облегченно вздохнула. Махнув рукой, сделала знак бретонцам расходиться и не шуметь. Ко мне приблизился Фан-Лер и высказал их практические просьбы. Я пообещала, что еду и сидр им будут поставлять исправно, и я сама за этим прослежу, хотя, конечно, в душе понимала, что сейчас вряд ли смогу лично этим заниматься.

- Черт возьми, - сказала я со вздохом, вспоминая еще одно из недавних своих обещаний, - где пропадает Поль Алэн? Управляющий, стоявший рядом, сказал, что тот за неделю до несчастья с герцогом уехал в Англию, но, по любым подсчетам, должен был бы уже вернуться. А вообще-то вполне возможно дать приказание его поискать. Стоит только воспользоваться шуанской почтой и…