Лили и магия перемен - [15]

– Начнем? – Лили посмотрела на отца глазами, полными надежды.

– Начнем. – Он был полон решимости.

Глава четвертая

Лили осторожно дотронулась до сестры и потрясла ее за плечо. Джорджи во сне застонала.

– Может, дадим ей еще немного поспать? – Отец взволнованно посмотрел на Джорджианну, но Лили отрицательно помотала головой:

– Чем скорее мы ей поможем, тем лучше. – Она погладила сестру по щеке – сильнее, чем должна была. Джорджи, охнув, открыла глаза – в них читался ужас.

– Что такое?! Что случилось?!

– Ничего… – успокаивающе прошептала Лили и крепко обняла сестру – она всегда так делала, когда Джорджи снились кошмары и она просыпалась. Девочки спали на одной кровати – места в театре не очень много. Лили уже привыкла к нервозности сестры, но отец был просто поражен, какой взволнованной выглядела Джорджи.

– Я испугалась… Мне снилось… – Она вздохнула и положила голову сестре на плечо.

– Знаю, Джорджи, все нормально. – Лили обняла ее еще крепче. – Обещаю, мы в безопасности. Слушай, папа говорит – мы можем начинать. Попробуем расколдовать тебя, рассеять заклинания. Ты снова станешь самой собой! – Она отстранилась от нее и посмотрела ей в глаза. – Мы так долго этого ждали! Ты не рада?! – удивилась Лили. Она была уверена, что, услышав новости, сестра обрадуется, рассмеется, но в глазах Джорджи затаился страх.

– Кажется, она не знает, что значит быть самой собой, – пробурчала Генриетта.

Лили, нахмурившись, посмотрела на мопса.

– Что за глупость?!

– Она права, – прошептала Джорджи. – Мама наложила на меня заклинания много лет назад. Не уверена, что без них я вообще смогу существовать. Я не знаю, кто я на самом деле… – Она сглотнула.

Генриетта подбежала к Джорджи, и Лили затаила дыхание. Она всегда была в восторге от Генриетты, считая, что ее первое заклинание получилось просто идеальным. Но только вот мопс не упускал ни единой возможности досадить Джорджи – Лили никогда не понимала, почему Хотя иногда у нее мелькала мысль, что, может, Генриетта завидует Джорджи и поэтому так злоязыка. Но спросить об этом прямо Лили не решалась и стала лихорадочно думать, как бы намекнуть Генриетте, что сейчас не лучшее время для ее ехидства. Замечание, что Джорджи только и делает, что попусту тратит время – вышивает или спит, ей ничем не поможет. Но мопс и не собирался никого обижать: он ткнулся мокрым носом в запястье Джорджи и преданно на нее посмотрел.

– Я чувствую тебя. Тебя настоящую, – уверенно сказала она. – Ты там, внутри. Блуждаешь в темноте. Ты будто бы в одеяло спряталась. Но ты там.

Лили поежилась. «Да уж, звучит не очень приятно!» – подумала она. Но, к ее удивлению, Джорджи улыбнулась, и на ее щеках заиграл легкий румянец.

– Ты уверена? – прошептала она.

Генриетта же решила вернуться к своей привычной манере общения и самодовольно ответила:

– Конечно, уверена. Я что, по-твоему, кот?

Гус раздраженно повел усами и посмотрел на Роуз, сделав вид, что не услышал слов мопса.

– Итак, с чего мы начнем? – воодушевленно спросила Генриетта.

Мистер Пауэр нахмурился и взял Джорджианну за руку. Он попытался улыбнуться, но Лили видела, как сильно отец дрожит. Ему тоже страшно.

– Девочки, пожалуйста, вы должны понять одну вещь: ваша мать очень могущественная волшебница.

Лили растерянно посмотрела на отца:

– Могущественнее тебя?

– Возможно, – признался он.

Но Роуз отрицательно покачала головой:

– Нет, ерунда. Нерисса безжалостная и жестокая. Она не могущественнее, вы просто разные. Много лет назад, Пэйтон, я чувствовала, насколько сильна твоя магия, – то же самое я вижу, когда смотрю на Лили. – Она улыбнулась и опустилась на колени перед Джорджи. – Как бы сильно собака ни любила досаждать моему Гусу в данном случае она права. В тебе определенно заложена не только мамина магия, но и волшебство отца. Нерисса сильна потому, что не знает никаких границ и законов – она творит что только пожелает. Когда она пришла ко мне в Нью-Йорке, я чувствовала, что она вся пропитана магией – как ты. Разница лишь в том, что она сама выбрала такой путь. Ей нравится находиться во власти темных заклинаний, они стали ее частью. Или, может, завладели всей ее сущностью – кто знает. Без них она никто, она просто не существует. Я не верю, что ты хочешь того же. Поэтому у нас все получится! – Она обернулась к Пэйтону: – Ты девять лет провел в тюрьме, отстаивая свою магию. Почему ты просто от нее не отказался? Забрал бы дочерей, увез их в какое-нибудь тихое место и защитил от этой колдуньи! Вы бы пробовали разные мелкие заклинания, когда никто не видит… Зачем же ты оставил дочерей, если не считаешь себя могущественным магом?!

Пэйтон Пауэр уставился в пол, не выпуская из рук ладонь Джорджи.

– Когда-то я был сильным. Но сейчас… Вы просто не понимаете, что я чувствую. Вы наложили на Арчгейт заклинания, истощившие мою магию. Они меня чуть не убили, я потерял все чувства. – Он горько усмехнулся. – Кажется, мне надо учиться всему заново. Слишком долго я не мог пользоваться волшебством. Не уверен, что достаточно окреп, чтобы сражаться с Нериссой. – Он помолчал. – И очень боюсь навредить тебе… – прошептал он, посмотрев на Джорджи.