Лили - [5]

— Спишь? — спросила минут через пять.

— Нет.

— Я боюсь. И за тебя, и за себя. Но за тебя больше.

— У них оружие есть?

— Не видела. Если только у Геры — табельное. Ханс с Мавром обычные уголовники.

— Тогда бояться нечего. Подёргаются и забудут. Табельное он не осмелится применить.

3

Утром я не смог завести машину. Совпадение или дружки Геры постарались?

После полудня со станции техобслуживания приехал эвакуатор.

— Сиди дома, — сказал я Алике. — Закройся изнутри на задвижку и не выходи во двор. Вряд ли они сюда сунутся днём, но лучше не рисковать.

— Хорошо, — кротко ответила моя бандитка.

— Выше нос.

— Стараюсь.

Машину починили только к вечеру.

— Что там было? — спросил я механика.

— Трамблёр заменили, бобину почистили. Коротила.

— Чужого вмешательства не заметил? Само сломалось?

— Кто его знает. Может, облили чем.

Выехали около десяти часов вечера. Я попетлял по улицам, как заправский резидент, проверяя нет ли слежки. «Хвоста» не наблюдалось. Накрапывал дождь, настроение было пакостным. Алика тоже грустила.

Почти всю дорогу промолчали. Что хотели сказать, было сказано, что рассказать — рассказано. Новые темы не возникали, с каждой минутой мы становились всё более чужими.

Через пару часов въехали в центральную усадьбу. Стемнело.

— Здесь я училась в школе, — сказала Алика, посматривая в окно с любопытством и даже немного оживившись.

Посёлок оказался огромным, но сразу за околицей закончился асфальт, и пошла грунтовка, разбитая, ухабистая, вся в лужах и многочисленных объездах коварных мест прямо по лесу.

— Совсем немного осталось, — то и дело повторяла Алика, — может, я пешком дойду?

— Мне здесь не развернуться, — врал я и гнал машину, боясь застрять в какой-нибудь глубокой луже.

Остановились на краю деревни. Проезд загораживал трактор с прицепом, брошенный посередине дороги.

— Посвечу тебе фарами, — сказал я, выворачивая задним ходом на небольшой пригорок.

— Хорошо, — вздохнула Алика, — можно я тебя поцелую? На прощание.

В свете приборов лицо её казалось особенно милым, губы желанными. Мы поцеловались и немного потёрлись щеками. Хотелось сказать: «Не уходи», но я малодушно смолчал. Лишь задержал её ладошку, но как только Алика распахнула дверцу, отпустил.

Она отошла метров на сто, повернулась и помахала рукой. В ответ я мигнул фарами.

Алика свернула во двор второго дома.

«Посижу немного, — решил я, — просто посижу и послушаю музыку».

Вставил диск в проигрыватель. Откинулся на спинку сидения и стал смотреть сквозь призрачную морось дождя на светящуюся тусклыми окнами деревню, на невидимую дорогу и такой же невидимый лес.

Минут через десять, включив ближний свет, стал осторожно разворачивать машину. Неожиданно луч фар выхватил чью-то фигуру, замершую у брошенного трактора. Это была она — Алика. Я выскочил из машины и бросился к ней.

— Я увидела, что ты не уехал, — сквозь радостные слёзы говорила моя бандитка. — Ты не уехал! А они там все пьяные, стали ругаться, почему я без гостинцев, без вина. Я не могу, не могу тут жить. Не могу с ними!

Я прижал её к себе и что-то бормотал утешительное.

— Ты хотел, чтобы я вернулась? Хотел? Или нет? Если нет, отвези меня туда, где можно просто жить. Без Геры, без Ханса с Мавром, которые меня всё равно когда-нибудь убьют.

— Хорошо, хорошо, — шептал я, потом взял её на руки, такую лёгкую, мокрую от дождя и слёз и отнёс в машину.

Где-то через километр спустило колесо. Я с трудом выровнял дикий занос, резко затормозил. Запаска в багажнике была, но негожая, с большим порезом от разбитой на дороге бутылки.

Пришлось подкачивать колесо, пока не нашёл прокол. Вкрутил в дырку шуруп (приятель когда-то научил такому нехитрому фокусу), поработал насосом, и мы понеслись дальше. Колесо продолжало спускать каждые пять минут. Так и добрались до центральной усадьбы. Я был измотанный, мокрый и грязный.

— Надо вулканизировать камеру — иначе до города не доедем. Знаешь какого-нибудь местного шофёра?

— Знаю. Поезжай прямо, я скажу, где остановиться.

Мы затормозили у большого деревянного дома.

— Здесь Коля Сорокин живёт. Вместе в школе учились. — Алика вышла из машины и пошла к калитке.

— Лили! — радостно закричал кто-то невидимый из темноты двора.

Нас провели в дом, не давая слова сказать, но что-то спрашивая, восклицая и восхищаясь нашим здесь появлением.

— Колесо прокололи, — мне удалось вклиниться в поток многословия.

— Да вы присаживайтесь, присаживайтесь!

— Нам вулканизатор нужен.

— Это твой муж? — спросил парень осторожно.

— Просто знакомый.

— А-а-а! — радостно засуетился хозяин дома и протянул руку. — Николай. Нужен вулканизатор? Есть, но в гараже. Гараж заперт до утра. Переночуете?

— А утюг есть? — спросил я.

— Утюг есть. Вот, пожалуйста.

Я отправился к машине, достал из багажника домкрат, снял колесо. Вытащил из покрышки камеру. Возвращаясь в дом, увидел в огороде освещённую летнюю кухню. Дымился мангал, под навесом за огромным деревянным столом сидела шумная компания: несколько весёлых парней и девчонок. Алике совали в руки стакан с вином, она смеялась.

На вулканизацию камеры ушло минут сорок, и ещё через полчаса можно было отправляться в путь.