Ликвидатор - [55]

Уайльд подумал, что люди всегда склонны к бессмысленным

разговорам после похорон.

Он протянул руку:

— Я Джонас Уайлд, мистер Гошем. Мы встречались у Питера… о, два года назад.

— Мистер Уайлд. — Женщина пожала ему руку. — Мне ваше лицо показалось знакомым. Я Джейн Гошем, помните меня? Я так рада, что вы пришли.

Когда-то она, видимо, была привлекательной. Но слишком костлявыми были сейчас ее скулы и тяжелая нижняя челюсть, болезненно желтоватым цвет лица, а каштановые волосы слишком тусклыми.

— О да, конечно, — отозвался ее муж. — Ты тот парень, который яхтенным спортом занимается.

Вот здесь никакой болезненной худобы не наблюдалось. Щеки у Генри Гошема были круглые, замшевый жилет измят и местами запачкан сигаретным пеплом и пивом. Сейчас, когда его друг уже был похоронен, ему не терпелось укрыться от дождя.

— Пойдемте с нами.

Он повел их к старенькому «моррису-оксфорду».

— Все это просто невероятно. Вы, наверное, знаете, что произошло? Кто-то подошел к Питеру и выстрелил в него. Дважды. Такого еще на Гернси не было.

Уайлд уселся на заднее сиденье рядом с Маритой. Ее глаза снова блестели, а щеки опять румянились. Только очень подозрительный субъект усомнился бы в том, что она рада его видеть.

— Я слышал самые разнообразные версии того, что произошло в городе. Хотелось бы узнать несколько фактов. Надеюсь, это не будет для тебя слишком больно.

— Я хочу, чтобы ты знал, что произошло, Джонас, — сказала Марита. — Меня не было дома. Я часто выбираюсь в город по понедельникам, во второй половине дня. Хожу в кино, а затем в библиотеку. В прошлый понедельник я вернулась домой довольно поздно. Да, было, наверное, около шести. Дверь гаража все еще была открыта. В тот момент я ничего такого в этом не увидела, так как знала, что дядя Питер собирался повозиться с машиной. Ему не нравилось, как она работала. Поэтому я вошла в дом, поставила ужин разогреваться и только потом решила узнать, не хочет ли он чего-нибудь выпить перед тем, как мы сядем за стол. Ну и увидела его там… Боже, это было ужасно! Он сидел на бампере, голова откинута на радиатор. Плечо прислонено к стене, как бы вывернуто. Сначала я не поняла, что произошло. Подошла к нему и… и дотронулась. Потом… потом я, наверное, упала в обморок.

Марита выглянула в окно. Все-таки ее актерское мастерство было не безграничным.

Гошем завел мотор и осторожно тронулся с места.

— Должно быть, случилось все средь бела дня, если так это можно назвать. Сейчас туман рассеивается, а вот в понедельник вечером он был довольно густым. Такие туманы в конце октября могут стоять неделями.

— Что послужило орудием убийства?

— 25-й калибр, автоматический, как сказали в полиции. Они его еще не нашли. Но говорят, что он был с глушителем, и это означает, что стреляли с очень близкого расстояния.

— Средь бела дня. Тогда он, наверное, знал убийцу, — предположил Уайлд. — Насколько я помню, ворота у Питера скрипели, как ошпаренная кошка. Он должен был видеть, как убийца направляется к нему по дорожке.

— Да, но… — Джейн Гошем залилась краской. — Не обязательно. Капот был открыт. Он менял свечи или еще что-то в этом роде.

— Питер всегда занимался пустяками, — подытожил разговор Гошем.

Марита стянула перчатки, чтобы взять Уайлда за руку. Ее тонкие пальцы впивались в кожу. Сейчас, когда он сидел рядом с ней, воспоминания приходили легко. Вспоминал ли он ее или смотрел — не важно, она все время оставалась самой потрясающей женщиной, которую он когда-либо знал. Должно быть, именно поэтому Кэннинг ее и выбрал. Интересно, как она будет выглядеть в момент расплаты. Переживет ли эта беспокойная красота боль и злость или превратится в омерзительную злобную маску Горгоны. Уайлд с беспокойным чувством осознал, что хотел бы именно последнего. Чтобы он смог ненавидеть эту женщину и уничтожить ее.

Дом выглядел заброшенным. Туча зацепилась за вершину холма, закрыв собой всю долину. Дождь капал с вязов.

— Даже полицейские наведались сюда днем, — заметил Гошем. — Они тут всю неделю, словно муравьи, копошились, оружие искали, понятное дело.

Его жена провела их в гостиную с очень низким потолком. Уайлду пришло в голову, что оба они вели себя здесь по-хозяйски теперь, после смерти Питера.

— Думаю, нам всем необходимо выпить по чашечке кофе, — сказала Джейн Гошем.

— Джонас наверняка предпочел бы чего-нибудь более крепкого, — отозвалась Марита.

— Кофе подойдет.

Он постарался не встретиться с ней взглядом, просто стоял у окна и смотрел на дождь. Вдруг он почувствовал рядом с собой запах табака Гошема.

— Показать тебе, где это произошло, приятель?

— Нет, спасибо.

— Я в цветочном бизнесе, — продолжал Гошем. — Помидоры нынче не те, что раньше. Конечно, для меня это скорее увлечение, а не работа, хвала господу. Раньше мы выращивали табак в Родезии.

Уайлд сел. Его не переставало удивлять то, как быстро он уставал. Должно быть, он все еще был слишком слаб. Сквозь полуоткрытую дверь он видел, как две женщины передвигались по кухне. Интересно, сколько Гошемы намерены здесь пробыть? Он понял, что ему на самом деле не хотелось, чтобы они уезжали. Все это произошло чересчур внезапно; его разум не был готов к той работе, которую должен был выполнять.