Лики любви - [25]

В таких случаях женщина, которую не устраивает роль любовницы, обычно уходит, однако Ландау сделал-таки предложение: он предложил «не заниматься шантажом» и просто наслаждаться друг другом. Когда случалось уезжать по служебным делам, слал горячие письма любви. Правда, там находилось место и для рассказов о других женщинах, которых Дау, как он выражался, «хотел бы освоить».

Совместная жизнь началась на его условиях. Коре пришлось заключить с ним «пакт о ненападении в супружеской жизни». Это означало, что жить они будут безо всяких там штампов в паспорте, и при этом вторая половина клянётся, что не будет ревновать его к другим женщинам. «Любовницы у меня обязательно будут! И запомни: ревность это позорный предрассудок. По своей природе человек свободен!» — втолковывал он отсталой девушке. На попытки объяснить, что брак предполагает верность, отвечал афористично и в рифму: «Нам дозволено судьбой счастье с женщиной любой».

На практике это выглядело так: «Даунька влетел в мою комнату, крепко обнял меня, звонко поцеловал в нос, объявил: «Корочка, я к тебе с очень приятной вестью, сегодня вечером в двадцать один час я вернусь не один, ко мне придёт отдаваться девушка! Я ей сказал, что ты на даче, сиди тихонечко, как мышка в норке, или уйди. Встречаться вы не должны. Это её может спугнуть! Пожалуйста, положи в мой стенной шкаф свежее постельное бельё».

Но даже прогрессивной женщине без предрассудков было трудно справиться со своими чувствами, и она спряталась вечером в шкафу, где её и обнаружил муж, когда полез за бельём. Кора ушла, бродила по улицам и решила уехать в другой город. Вернулась за вещами, а дома муж ей объяснил, что двенадцать лет был ей верен, пришла пора изучать других женщин, и любовницы семье не помеха. Кора молила о прощении и поклялась больше не посягать на свободу мужа. Более того: «…держала себя в крепкой узде: за этим стоял Дау, его здоровье, его сон, его наука. После моего „заседания“ в стенном шкафу он с трудом оправился, серьёзно проболев две недели. Это не должно было повториться».

Вскоре он попросил её уходить по вечерам из дома. Кора готовила ужин на двоих и уходила, сидела под окнами и ждала, когда учёный супруг закончит акт любви. Тогда женщина пошла на хитрость, объявив, что у неё появился поклонник (вот пусть муж почувствует, что это такое!) Но муж пришёл в восторг, и занялся подругами с удвоенной энергией.

Официальный брак заключили за несколько дней до рождения сына.

Ну и с какой стати мы вываливаем эти сомнительные подробности на всеобщее обозрение? Во-первых, с такой, что они уже давно обнародованы самой супругой, а также пишущей роднёй, причём ещё в те времена, когда многотысячные тиражи были делом обычным. Кроме того, мнение авторитетного человека обычно слушают с повышенным вниманием, пусть даже он вторгается в те области, где существуют совсем другие авторитеты — будь то русский язык или философия жизни. Причём переспорить такого универсала нелегко. Вот и тут жена порой пыталась повлиять на философию супруга: «Чудесный человек, — говорила она об одном из близких знакомых. — Он никогда не изменял своей жене». Лев Давидович не замедлил с ответом: «Ну, это зря. Если мужчина такой лодырь, от него мало толку».

Словом, в этом противостоянии академик победил. Скоро жена уже жаловалась сестре: «Ты понимаешь, какое безобразие! Девчонка назначила Дауньке свидание, а сама не пришла! Он два часа стоял на морозе, чуть воспаление лёгких не схватил!» И даже сама теоретически обосновывала причуды гения: «…те клетки мозга, которые у нас, смертных, занимают ревность, зависть, корысть, злобность и разные другие низменные черты характера, этих клеток у Дау нет, его мозг составляет мощная машина железной логики и ещё счётно-математическая машина. Хорошо, что осталось место для клеток любви к женщинам, в том числе и ко мне». А итог сформулировала так: «Моя любовь к нему была прекрасна. Это она, моя любовь, подняла меня в небывалую высь, поставила рядом с гением, заставила шагать по кривым дорогам жизни. Шагать с ним в ногу было немыслимо. И я стала петлять».

Петлять — это как? Хитрить и притворяться? Ведь расстраиваться Кора не имела права, потому что это портило мужу настроение. В таких случаях он говорил:

— Корочка, что случилось, почему ты такая грустная, опять забыла о том, что ты самая счастливая женщина? Давай на всякий случай оштрафую за грустное выражение лица!

Дело в том, что в семье действовала система штрафов. Жена не хочет, чтобы на их даче встречался знакомый со своей любовницей? Штраф. Не просит прощения и даже настаивает на своём — двойной штраф. Но жена оказалась человеком, хорошо обучаемым и со временем твёрдо знала, когда и что говорить, а где и помолчать.

Кстати, полезное качество в любом браке. В том числе и домостроевском.

Пожар поэтического сердца

Здесь речь пойдёт о другой заповеди: не пожелай жены ближнего твоего. С библейской точки зрения не имеет значения, что «жена» была совсем не против.

Из четырёх мужей Лили Юрьевны Брик у Маяковского — хронологически второй порядковый номер. Его однолюбом тоже назвать трудно, но если едва ли не вся любовная лирика либо посвящена этой женщине, либо написана с мыслями о ней, то это серьёзно. А вспомнили мы эту историю потому, что книжка посвящена именно таким серьёзным случаям. Если в его стихах автор представляется в образе сильного мужчины, спорящего с самим Богом, то в жизни видится безумство любви и унижение перед возлюбленной. Замужней. Всё началось с небольшой интрижки с её сестрой Эльзой. Поэт бывал у неё в доме, шокировал семью футуристическими пассажами. Эльза и познакомила его с Бриками летом 1915-го. Лиле было 24.