Лики любви - [11]

На пылкие чувства русского, симпатичного и незлого, Лиза ответила взаимностью. Роман бурно развивался, хоть местные и поглядывали на влюблённых с неодобрением. Они же ни от кого не прятались, вместе гуляли, часто оставались вдвоём в комнатке при комендатуре. Радовались жизни, бродили по окрестным горам, танцевали. Отцы-командиры смотрели на такое сквозь пальцы, если только дело не заходило слишком далеко. В смысле серьёзности. Единственное, что омрачало жизнь — это перспектива скорой разлуки. Потом Иван опишет это в своей книжке «Ваниляйн и Лизхен» — так ласково звучат их имена на немецкий манер:

«Я вскочил на подножку отходящего вагона и обернулся. Лиза стояла у входа на вокзал, смотрела мне вслед и неторопливо махала белым платочком.

— Обратите внимание, сколько на перроне провожающих! — сказал за моей спиной один из офицеров.

Только теперь я заметил, что по всей длине перрона стояли немецкие девушки и точно так же, как моя Лиза, махали белыми платочками».

Но этот роман, где всё всерьёз, был очень некстати. Жениться на немке тогда считалось немыслимо, и обычно такая любовь заканчивалась печально. Об этом Иван, как переводчик СМЕРШа, хорошо знал. Кто-то убегал в американскую зону, кто-то пытался затеряться в Германии, но их находили и расстреливали. Один офицер кавалерийского эскадрона спрятал свою подругу в сене для лошадей. Она доехала до Минска, а там её сняли с поезда и обвинили в шпионаже. Судьба офицера осталась неизвестной, но, думается, что и он до дому не доехал.

На прощанье Лиза сунула ему в руку записку и попросила прочитать её после отправления. Так Иван узнал, что у его подруги будет ребёнок. Девочка родилась мёртвой, а Лизе вскоре пришлось навсегда уехать из родных мест: соседи не простили любовь к врагу. Потом она стала акушеркой, приняла множество родов, но своих детей у неё больше не было.

Про Ивана не забывала и надеялась, что после смерти Сталина что-то изменится. Десять лет длилась их переписка. А в начале 1956-го Ивана вызвали куда следует, показали гору распечатанных конвертов и предложили «прекратить это безобразие: «Жениться на иностранке вы по советским законам всё равно не сможете, а вот отправиться в Магадан вполне реально. Выбирайте».

Так в Германию пошло последнее письмо из Свердловска, где Иван тогда работал. В нём «Ваниляйн» написал, что собирается жениться. Через год разрешили и браки с иностранцами, но это уже не имело значения, потому что он и вправду женился, даже дважды. Да только продержались эти семьи недолго, и даже дети не сделали их прочнее.

Но с годами именно дети, узнав грустную историю отцовской любви, стали понимать и поддерживать его. Младшая дочь, увидев как-то на его столе пожелтевшие письма, попросила отца написать книжку о любви. Так и появилась эта «Ваниляйн и Лизхен» с посвящением дочери Елене.

Лизе оставалось только смириться с утратой. Она вышла замуж и переехала жить в Люксембург. Прежней любви уже не было, а был тихий и спокойный быт. Иван же, снова оставшись один, не забывал свою Лизхен, которая, собственно, и не уходила из сердца все эти годы, но его письма оставались без ответа — там, в Хейероде, уже никого не осталось из той семьи.

Но когда книжку Ивана Николаевича прочитала сотрудница Красноярского родословного общества, знавшая автора, то взялась за дело. Через знакомых в Германии она разыскала немку. Выяснилось, что Лиза переселилась в Люксембург, она замужем, однако брак не слишком удачный. Ей позвонили и осторожно спросили, помнит ли Ивана. Элизабет ответила сразу: «Я всегда его любила и люблю сейчас».

Тлевшие все эти года чувства вспыхнули с новой силой. Многочасовые телефонные разговоры кончились тем, что Лизхен отправилась в Сибирь. Она прилетела в Красноярск весной 2005 года. И ему, и ей уже перевалило за восемьдесят, но то время, что ещё осталось, они хотели провести вместе.

Для этого следовало сначала развестись с нелюбимым мужем, которому вся эта затея очень не нравилась. Да и законы Люксембурга тоже не поощряют такое. В общем, решения пришлось добиваться два года, после чего женщина переехала в Россию, бросив свой трёхэтажный особняк вместе с имуществом. И вот пара узаконила свои отношения в одном из красноярских загсов, став, наконец, мужем и женой. 62 года спустя после знакомства.

Бракосочетание решили отпраздновать скромно и тихо, ждали в гости только самых близких. Но на церемонию сбежалось столько журналистов, что тихо не вышло. Прибыла даже немецкая компания «Шпигель-ТВ», которая готовила для зрителей рождественский сюжет. А тут, как уже говорилось, такая рождественская сказка-быль…

Губернатор края подарил на свадьбу двухкомнатную квартиру в новостройке. Молодежь с любопытством разглядывала необычных новобрачных, а мудрые пожилые понимающе крутили пальцем у виска. Но супруги не обращали внимания и впервые за много лет были по-настоящему счастливы. Ходили по театрам, музеям, принимали гостей — словом, старались наверстать упущенное.

Красноярские морозы непривычны для недавней жительницы Европы. Но Лиза морозам рада: тогда муж сидит дома. Она не любит, когда он уходит из дома. Ждёт и волнуется. Ивану Николаевичу это странно: «Чего она волнуется? Я ведь знаю, когда умру. Цыганка нагадала, давным-давно. У меня в руках буханка хлеба была, которую я получил по карточкам, а тут цыганка: „Мальчик, дай хоть кусочек“. И такая она была несчастная, что я отдал ей целую буханку. Тогда она взяла мою руку и говорит: „Ты скоро попадёшь в армию, пройдёшь всю войну, но останешься живой и невредимый, а проживёшь…“ И назвала число лет».