Лик тайны - [24]

— Соня, как хорошо, что ты вернулась! Познакомься, это тот самый знаменитый художник.

Незнакомец обернулся, и Соня встретилась взглядом с его черными, как угли, глазами.

— Эарен? — удивлено пробормотала девушка.

— Анхело, — художник улыбнулся, показывая свои жемчужно-белые зубы, и протянул девушке руку с. длинными пальцами.

— Я тебе столько говорила о нем, как ты могла забыть? — удивилась Марика.

— Я, наверно, обозналась, — тихо сказала девушка, хотя сомнений у нее не было, — это тот самый парень из бедной мастерской, и никакая борода, и никакая одежда не сделают его неузнаваемым. Только у Эарена были такие горящие глаза и такие нервные пальцы… но почему же он скрывает свое имя?

— Неудивительно, что ты обозналась, — продолжала щебетать Марика. — Мы ведь представляли, что Анхело — старик, убеленный сединами, а он оказался молодым, красивым юношей,

— при этих словах Марика покраснела. — А это моя подруга Соня. Соня, представляешь, Анхело готов начать писать мой портрет уже сегодня!

— Нет! — вырвалось у Сони.

— Соня, что с тобой?

— Я подумала, что твой гость приехал издалека, он устал с дороги, — вмиг спохватилась та.

— Разве любезно сразу заставлять его работать? Пусть он отдохнет несколько дней.

— Нет, что ты! Работа для меня — лучший отдых. И потом, я не могу задерживаться надолго, меня ждут. Я восхищен твоей подругой, Соня. В ее коллекции моих картин гораздо больше, чем у меня самого. Я заканчиваю свои работы, и они начинают жить своей жизнью. Если честно, то я впервые вижу столько своих картин вместе. Хочу признаться, что получил истинное удовольствие, находясь в этой галерее, как будто встретился со старыми, добрыми друзьями. Спасибо тебе, Марика, — он поцеловал девушке руку. — Знай, что я готов в любой момент приступить к работе над твоим портретом. И пусть этот портрет будет моим подарком.

— Ты очень добр, — сказала Марика, смутившись.

— Анхело, ты первый раз в Аренджуне? — Соня перехватила инициативу в свои руки.

— Да, я не был здесь раньше, — медленно произнес художник, но по взгляду, который обжег ее лицо. Соня поняла, что Эарен тоже ее узнал, но почему-то делает вид, что видит впервые.

Здесь есть какая-то тайна. Нет сомнений, что это его картины, — но как же всего за несколько лет из полной посредственности он стал гениальным художником?! Значит, ему все-таки удалось узнать секрет великого мастера? Но что же тогда случилось с настоящим Анхело? Вопросы теснились в Сониной голове, но она понимала, что сама не найдет на них ответа. Ей надо поговорить с Анхело-Эареном. Если он не захочет рассказать ей обо всем по-хорошему, она сумеет вырвать у него признание силой!..

А в это время Анхело что-то воодушевлено рассказывал Марике. Соня видела, что подруга очарована новым гостем.

— Ты можешь работать в зале, на втором этаже. Там шесть окон, и будет достаточно света. Пойдем, я покажу… — голос Марики оторвал Соню от мрачных мыслей. Думать было некогда, нужно действовать прямо сейчас. Нужно во что бы то ни стало оттянуть момент, когда Марика останется с этим странным человеком наедине.

— Анхело, раз ты первый раз в Аренджуне, тебе обязательно нужно осмотреть этот город! Я тебя уверяю, такой красоты нет нигде во всем мире! Тебе, как художнику, просто необходимо увидеть все своими глазами…

Анхело хотел отказаться, но Соня уже подхватила его под руку и потащила вниз.

— Соня, у нас были совсем другие планы! — попыталась возмутиться Марика.

— Марика, если тебе не хочется гулять, ты можешь подождать нас дома.

— Нет, я поеду с вами, — Марика была уже не рада тому, что уговорила Соню остаться.

Соня надеялась, что ей удастся поговорить с художником наедине, но он как будто избегал ее общества, да и Марика все время следовала за ними, не оставляя их ни на мгновение вдвоем. Весь ее вид как бы говорил: «Это мой гость, и ты не имеешь никакого права уводить его от меня!»

Анхело ничем себя не выдал. Он восхищался достопримечательностями, как будто видел их в первый раз, и даже сделал несколько набросков на листках пергамента

«Может быть, я правда обозналась, — ругала себя Соня, — и это не Эарен вовсе?! Просто замок Ксерсоса пробудил мои воспоминания, и мне теперь постоянно мерещатся знакомые люди. А Анхело — он даже говорит с акцентом. Конечно, он чужеземец. Он просто похож на Эарена, и в этом нет ничего странного У него такие же удивительные глаза. Ну и что? Возможно, все художники так смотрят на мир, пытаясь вобрать его в себя без остатка, чтобы потом выплеснуть все, что они накопили, на холст…» Но Соне не удавалось себя успокоить. Чувство тревоги не покидало ее, и она, несмотря на жалобы Марики, которой хотелось скорее вернуться домой, потащила своих спутников смотреть развалины Эфейского храма.

Когда молодые люди вернулись во дворец, Марика с удовольствием опустилась в кресло и вытянула уставшие ноги.

— Я сейчас прикажу подавать обед, — сказала она, — а после трапезы буду готова позировать для картины.

— Очень хорошо, — улыбнулся ей Анхело, и Соне в его улыбке почудилось что-то зловещее.

— Ты хочешь выглядеть на картине измученной и уставшей? — спросила Соня.