Лик Девы - [8]

— Похищенную?! Еще никто, упав в эту пропасть, не остался в живых, — возразил сын Трога, претендующий на место вождя синхов.

А седой вождь аропаев покачал головой и, подозвав одного из воинов, приказал:

— Моттар, спустись вниз и найди тело нечестивого римлянина — его голова ждет своей участи. У него в руке была зажата священная маска Орейлохе — найди ее и принеси сюда! — Затем он обратился к жрице: — Трог, наш верховный вождь и вождь синхов мертв. Ваше селение разграблено, а ты дала римлянам завладеть священной маской, из-за чего богиня Дева разгневана. Синхи не в силах обеспечить безопасность доспехам Ахилла и маске Орейлохе. Ты не смогла указать обратную дорогу вождю Трогу — потому, что лишена благословения Девы, следовательно, и силы. Мы, аропаи, возьмем на себя обязанность по сохранности священных реликвий. Жрица из нашего племени будет совершать обряды, и ублажать Деву. Доспехи и меч Ахилла уже на пути в наше селение, золотую маску, как только ее принесет Моттар, отправят туда же. Прощай, жрица синхов! — И, повернувшись к ней спиной, вождь стал спускаться.

У жрицы злобно сверкнули глаза, она напряглась, как перед броском, но на ее плечо легла рука сына Трога, и она промолчала. Он наклонился к ней и прошептал:

— Пока сила на стороне аропаев, но это ненадолго. Поверь мне!

— Ты благоразумный человек, сын Трога, — услышав эти слова, остановился и улыбнулся седой вождь аропаев. — Возможно, со временем будешь и таким же мудрым, каким был твой отец, верховный вождь. Но для этого должно пройти очень много лет, и их надо будет суметь прожить. До завтра! Встретимся после захода солнца на совете вождей.

Ливий, пролетев метра четыре, упал на небольшой скальный выступ, а росший на нем кустарник смягчил его падение. Ливию удалось ухватиться за ветку правой рукой. Боль от удара, пришедшегося на ребра, что внутри что-то хрустнуло, привела Ливия в чувства и вызвала дикую жажду жизни. Рана от кинжала была не опасна, но, очевидно, лезвие было смазано каким-то парализующим ядом, на мгновение лишившим Ливия сил. Боль вернула ему силы, привела в чувства.

Повиснув над пропастью, удерживаясь правой рукой за корни растений, он попытался ухватиться за что-нибудь и левой рукой, и тут с удивлением увидел, что в ней до сих пор держит золотую маску, сорванную с лица жрицы. Ливий освободил руку, зажав маску зубами, и, уже двумя руками схватившись за корни кустарника, подтянул свое тело на выступ, мысленно умоляя Юпитера о помощи. Кустарник выдержал вес его тела, и вскоре Ливий уже находился на выступе скалы. Он выпустил маску изо рта и спрятал ее за пазухой.

«Надеюсь, что этот кусок золота послужит моему благополучию, если удастся, с помощью Юпитера, отсюда выбраться живым», — подумал он. Скальный выступ был небольшим, метра полтора в длину и чуть больше полуметра в ширину. Дувший с моря ветер усилился, и Ливий слышал, как внизу яростно шумят волны, бросаясь на скалы. Легкая туника не спасала от пронизывающего, не по-летнему холодного ветра. Луна в небе то и дело пряталась за набегающие тучи, но даже этого скудного освещения было достаточно, чтобы понять, что он находится в ловушке. Отвесная скала-обрыв, не давала надежды благополучно спуститься вниз без веревки. Наверх тоже невозможно было подняться. Кустарник, спасший ему жизнь, вился по камням вверх, поднимаясь метра на полтора, но чем выше, тем тоньше он становился и вряд ли выдержал бы грузного Ливия. Но решение надо было срочно принимать, так как утром его обнаружат, и тогда у него не будет ни малейшего шанса на спасение.

Дождавшись, когда стихли голоса, Ливий решил рискнуть, попробовать выбраться наверх, по стене, рассчитывая найти в стене выемки, трещины. Когда раздвинул ветви густого кустарника, то обнаружил за ними отверстие, достаточное, чтобы пролез человек его комплекции.

Ему было страшно лезть в узкую щель в скале, но он посчитал, что это хоть спасет его от пронизывающего ветра и даст ему немного времени, чтобы отдохнуть и набраться сил. Вначале узкий ход, вскоре расширился, и теперь он мог не ползти, а двигаться на четвереньках. Передвигаясь, он ободрал колени до крови, а пещера уходила все дальше и дальше в глубь горы. Вскоре ход настолько расширился, что Ливий смог идти, лишь слегка согнувшись, выставив руки перед собой, чтобы в полной темноте на что-нибудь не наткнуться. Он понял, что узкий лаз вывел его в пещеру, скрывающуюся в толще горы, полого спускающуюся вниз и, возможно, имевшую выход к морю. «Боги со мной!» — обрадовался он, и у него затеплилась надежда на спасение. Через некоторое время он услышал вдали журчание воды, сообщившее ему о наличии впереди подземного источника, и сразу почувствовал сильнейшую жажду, желание поскорее ощутить прохладу живительной влаги.

Пить ему захотелось настолько сильно, что он, забыв об осторожности, ускорил шаг. Он то и дело спотыкался о камни, попадающие под ноги, пару раз чуть не упал, но настойчиво шел на шум воды, который становился все громче. Внезапно его нога провалилась в пустоту, потянув за собой все тело, и он рухнул вниз. Пролетев несколько метров, он упал в подземную реку, погрузившись в нее с головой, и вода обожгла его леденящим холодом и сразу вытолкнула на поверхность. Течение было сильным, но Ливий не поддался ему, а, вынырнув, вскоре нащупал крутой каменистый берег. Здесь река была неглубокой — вода едва доставала до груди, но жуткий холод все больше и больше сковывал тело. Отсутствие света не позволяло осмотреться, а скользкие, гладкие на ощупь стены, уходящие отвесно вверх, не давали возможности выбраться из воды.