Лик Девы - [115]

— Отдай маску Девы! — прохрипел он угрожающе. — И я не трону тебя. Иначе…

Он приоткрыл рот, и она увидела в его углах по клыку. Ее парализовало от ужаса, а он все приближался, протягивал руки с длинными когтями… И тут зазвонил будильник.

Маша проснулась и еще несколько минут не могла прийти в себя от страшного сна. С ужасом взглянула на зеркало и увидела, что красное платье больше его не закрывает, лежит на полу. Ее окатило волной страха, и никуда не хотелось уходить, но страшно было и оставаться одной. Помня об обещании Марине, она призвала на помощь свою волю и стала собираться. Идти ей не хотелось, а страшный сон казался предостережением. Но она ведь пообещала Марине.

«Я сильная! Я сильная! Я со всем вправлюсь! — стала про себя повторять Маша.

Уже выходя из башни, она столкнулась с проблемой, о которой не подумала — наружная дверь закрывалась только изнутри, на засов.

«Рискнуть, оставить открытой дверь и уйти? А если явится проверяющий в лице доблестного прапорщика, то неприятностей не оберешься».

Тут она вспомнила, что есть еще один выход, ведущий прямо на крепостную стену. Там дверь закрывалась тоже изнутри, но никого постороннего не могло оказаться, из-за высоты стены, на которую без специального снаряжения не заберешься.

Маша быстро шла по верху крепостной стены, и у нее было жуткое ощущение, что она уже проделывала этот путь когда-то, хотя этого наверняка не было, и, кроме того, ей казалось, что здесь она не одна. Не то чтобы кто-то крался по пятам — нет, ничьих посторонних шагов она не слышала, но было ощущение, что на стене кто-то есть. Пришла в голову мысль, что это души погибших воинов не могут найти себе успокоения и через сотни лет. Она попыталась представить, сколько их было здесь: греков, армян, турок, татар, итальянцев, русских, людей других национальностей, и ей стало страшно. Ясно было одно — если бы они материализовались, то ей бы здесь не протолкнуться через их толпу. Стена тянулась почти на полкилометра, и она запыхалась, пока дошла до ее конца. Дальше стена была разрушена, но Девичья башня находилась почти рядом, надо было только взобраться по скале наверх. Но это оказалось проблемой — вблизи склон горы оказался крутым, и, чтобы подняться по нему, необходимо, если не специальное снаряжение, то, по крайней мере, навыки в скалолазании. Спуститься же со стены, преодолеть почти идеально гладкий скальный участок без веревки, чтобы пройти по едва заметному карнизу к восточному склону, было еще труднее. Возвращаться назад — значило потерять еще минимум час, и Маша, несмотря на имеющийся здесь риск, решила попробовать взобраться. Маску она засунула за пазуху. Металл, в первое мгновение неприятно холодил и царапал кожу.

«Чем мне только не приходится здесь заниматься», — подумала она, поднимаясь вверх, выискивая путь с расщелинами и выступами.

Полная луна давала достаточно света, и, к ее удивлению, подъем оказался не таким трудным делом, как она себе представляла. Но в один момент она чуть было не запаниковала, когда случайно посмотрела вниз и поняла — если сорвется, переломами не отделается. Ее сразу зашатало, пропасть начала магически притягивать к себе, и она с трудом сохранила равновесие. Маша закрыла глаза и прилипла к скале, пытаясь успокоиться, настраивая себя на подъем, потому что вниз, при всем своем желании, уже не смогла бы спуститься.

«Боже, почему я такая глупая? То бросаюсь в открытое море и плыву, не зная куда, то лезу на эту скалу ночью, не имея уверенности в том, что смогу это сделать. Зачем мне это? Никогда не предполагала, что я авантюристка и экстрималка».

Безысходность положения, понимание того, что двигаться можно только вверх, придали силы. Теперь она спокойно выискивала выступы и выемки — все, за что можно было бы ухватиться, чтобы подтянуть тело, куда можно поставить ногу и перенести центр тяжести на нее. Маша ползла по скале вверх, уже не думая о пропасти за спиной. Только удивлялась вдруг проснувшемуся у нее таланту к скалолазанию. Самыми трудными оказались последние метры, но она и здесь справилась. Когда Маша добралась до площадки, ее охватила эйфория счастья, что она смогла это сделать.

Подъем забрал у нее все силы, и несколько минут она в изнеможении лежала на спине, любуясь ночным небом с зависшим серебряным диском полной луны, чувствуя тепло нагретых за день камней, переполненная чувством восторга.

«Я сделала это! Я сильная! Ночью поднялась почти по отвесной стене, по которой не каждый мужчина наберется храбрости взобраться даже днем! Может, маска помогла мне? Или подтолкнула на подобное безрассудство?»

Придя в себя, Маша направилась к Девичьей башни, точнее к тому, что от нее осталось — полуразрушенные, высотой чуть больше полутора метров, стены первого этажа, без перекрытий. Марина ждала ее у входа, одетая в темный длинный хитон.

Машиному взгляду открылся небольшой коридорчик, в самом конце у стены сохранилась небольшая каменная лестница на пять ступеней. Марина молча, как будто их могли здесь подслушать, показала жестом — надо подняться по ней, что Маша и проделала. Здесь оказалась небольшая комнатка, в центре ее, на корточках сидел черноволосый парень, и отрешенно смотрел в темноту, откуда доносился шум моря. На появление девушек он никак не отреагировал, сохраняя прежнюю позу.