Лихорадка грез - [100]

– Черт! – сахара не было, и сливок в холодильнике тоже.

Такие маленькие радости стали много для меня значить.

Вздыхая, я откинулась на прилавок и начала прихлебывать горький кофе.

– Передай этому самонадеянному придурку, что я так сказал, вот почему, – проговорил Бэрронс. – Мне нужны вы все. И меня не колышет, что думает по этому поводу Лор.

Похоже, он собирал свою команду. Интересно, увижу ли я других таких же, как Бэрронс, кроме Риодана. Он собирался выяснить отношения с Дэрроком, покончить с этим раз и навсегда. Я была готова абсолютно согласиться с этим планом, поскольку именно я собиралась вонзить свое копье в брюхо ублюдка, который заварил всю эту кашу, и который или убил мою сестру, или позволил ее убить, а меня изнасиловать. Мне было нужно, чтоб из моей жизни ушла хотя бы одна опасность. Опасностей, с которыми я жила, был перебор.

Я надеялась, что это произойдет сегодня. Я надеялась, что ГМ придет к книжному магазину и наводнит улицы своими Невидимыми. Я надеялась, что Бэрронс соберет своих… кем бы они ни были. Я позову Джейни и ши-видящих. У нас будет последняя битва, и мы запросто выйдем из нее победителями. У меня не было сомнений по этому поводу. Меня заморозил не только сон. Моя решимость была непробиваемой стеной изо льда. Мне было тревожно словно запертому в клетку животному. Мне было тошно от постоянного беспокойства о том, что еще могло случиться. Я хотела, чтобы все уже, наконец, случилось.

– Нет, это не является более важным. И ничто не может быть таковым, и тебе об этом известно, – рычал Бэрронс. – Кто, мать твою, по его мнению, отвечает за все? – Пауза. – Тогда он может катиться на хрен из моего города.

Моего города. Я поразмышляла над этой фразой. Интересно, почему Бэрронс так считал? Он никогда не говорил «наш мир». Он говорил «ваш мир». Но он называл Дублин своим городом. Всего лишь потому, что он здесь долго жил? Или Бэрронс, как и я, был очарован его кричащей грацией, пал жертвой его шарма и колоритной двойственности?

Я оглядела «свой» книжный магазин. Именно так я его называла. Называем ли мы вещи, близкие нашему сердцу, своими, и являются ли они таковыми или нет? И если Дублин – его город, означает ли это, что у него есть сердце вопреки убеждениям Фионы?

– Неа, – усмехнулась я и глотнула кофе.

Я понятия не имела, как долго оно провисело на двери, прежде чем я это заметила.

Позже я подумаю, что, может, кто-то прошел мимо и прилепил это там, пока я равнодушно попивала кофе, подслушивая Бэрронса. Возможно, вглядывался сквозь тонированное стекло и смотрел на меня. Ухмыльнулся или выдал гнусную улыбочку. Я буду гадать, не Фиона ли прицепила это туда. Буду ее ненавидеть, зная, как она там стояла и пялилась на меня, смакуя мою боль.

– Дэррок придет, – говорил Бэрронс, пока я украдкой бросала взгляды на дверь. – Я сказал Фионе, что у меня три камня, и я знаю, где находится четвертый.

Он сказал? Когда? Он встречался с ней прошлой ночью, пока я спала? Эта мысль заставила меня чувствовать себя… преданной.

Я обошла прилавок и медленно двинулась к входу в магазин, где эта штука болталась на ветерке, прилепленная к ромбовидному стеклу входной двери. Именно это движение привлекло мое внимание. Кто знает, как быстро я бы ее заметила в ином случае.

Бэрронс говорил:

– Возможно, она сделает так, что все это станет нецелесообразным, но об этом еще рано говорить.

В десяти футах от двери, я поняла, что это такое. Я отвернулась, будто таким образом оказалась бы в безопасности, словно прячущий голову в песок страус.

Но я не была в безопасности.

– Не может быть, – проговорила я.

Я обернулась, проследовала к двери, открыла ее и аккуратно сняла пленку, на которой эта штука держалась на стекле.

Может.

Я долго на нее смотрела, затем закрыла глаза.

– ГМ не придет, – сказала я Бэрронсу, входя в его кабинет.

И как обычно, мой взгляд скользнул к огромному зеркалу, которое являлось частью сети Зеркал Невидимых: дверь в адский безлюдный мир льда и чудовищ. Но сегодня моя очарованность или страх перед ним имели особую остроту и значимость.

– Вы не можете этого знать, – отмел мои слова Бэрронс.

Сидя за массивным столом, он казался вылепленным из того же материала, такой же плотный и упругий и жесткий от ярости.

Я одарила его улыбкой. Или так, или разрыдаться, иного не дано.

– Домашние проблемы? Мальчики плохо себя ведут? – произнесла я сладко.

– К делу, мисс Лейн.

Я протянула ему то, что отодрала от входной двери, но моя рука дрожала. Я остановилась, собралась, и когда снова это сделала, рука моя была абсолютно тверда.

Он взглянул на фото.

– Это ваша сестра. И что?

Конечно, это была она. Она смеялась во весь рот, стоя у входа в Тринити Колледж.

– Переверни ее, – произнесла я натянуто.

Он перевернул.

– Читай.

– Она была счастлива, – прочитал он. – Я люблю вас, мама и папа. Я вернусь домой, как только смогу. Мак. – Он сделал паузу, прежде чем продолжить, на его лице дернулся мускул. – ЛаРю, 1247. Пятое Зеркало справа. Принеси камни. Если приведешь Бэрронса, они оба умрут, – он взглянул на меня. – У него твои родители. Твою мать.

Это прекрасно подвело итог.