Лихие девяностые в Шексне - [51]

— А нет его, — говорю.

— А где он?

— Гуляет.

— А вы передайте ему, что звонила его девушка, — и положила трубку.

Мне стало смешно. Подумал: «А что же я не спросил — как узнать — его это, или не его девушка?»

Спрашиваем с женой у четырнадцатилетнего сына:

— Что это за твоя девушка сегодня звонила?

А он как всегда категорично отвечает:

— Не знаю. Она и прежде звонила, а не призналась…

…На днях побывал у своего бывшего начальника, Юры Беляева. Не видел его месяца три. Да и еще бы не видел, да понадобилось отвезти в деревню мелкую картошку, соль для коровы и еще кое-что.

Недели две назад звонил ему. Он сказал, что машина неисправна. Брякни, мол, через неделю. Позвонил двенадцатого октября. Напрашиваюсь, может машина пойдет на объект в Катаево, так по пути и мой груз завезет.

Он в ответ:

— Завтра утром к восьми ко мне на квартиру и договоримся…

Поднимаюсь. Восемь без пяти.

Раньше дверь у него была околочена черным дерматином, а сейчас коричневым. Тот висел клочьями. Изодрали собаки хозяина. Порвана и новая обивка. Нажимаю на звонок. Слышу лай собак. Щелкает замок, брякает цепочка. Вхожу. Две собаки уркают. Беляев их придерживает:

— Проходи на кухню.

Зашел туда и ужаснулся. Пол грязный. На столе ворох немытой посуды. Стол завален объедками. Пепельница полная окурков. Под столом бутылки из под водки и лимонада. Стены закопчены. Раковина давно не мыта. Из крана капает вода.

Успокоив собак, хозяин квартиры садится на табуретку напротив меня. Не узнаю бывшего начальника милиции, бизнесмена. Правый глаз заплыл. Вокруг него лиловый синяк. На лбу справа, крепкая ссадина. Лицо небритое. Удивленно, смотрю на него и молчу.

— Вот, — говорит, — заболел. Запил с того разу как гараж обокрали. Правда, сейчас не пью. Это мужики вчера сидели. Да вот еще, видишь, под глаз получил.

— Кто это тебя так разукрасил?

— Да тут, можно сказать, свои, да и чужие… Гараж у меня обокрали… Слыхал?

— Нет.

Он стал объяснять долго и нудно. Но я не стал вникать и забыл про мелкую картошку…

ШЛИ ДО ШЛЮЗА

Принимаю смену у Юры Цыганова. Он на четыре года меня старше. В звании майора получил пенсию. Бывший сотрудник ИТК-12. Сейчас командует одной из смен. Не прочь аккуратно заложить за воротник. Может выпить стакан, остановиться и назавтра не болеть. Выкладывает:

— Вчера два раза проверял нашу смену Левин. Первый раз утром невзначай обронил, что нынче суббота и он пойдет в баню. А потом днем нагрянул для шмона. Все обшастал. Даже на шифоньере «побывал». Наверное думал, раз накануне была в столовой свадьба, то вахтеры перекрывая молодым дорогу, получили за это водку. Или подумал, что Юрка Перфильев, сходив домой на обед, заглотил чарку. Ничего не нашел. И вдруг вечером звонок: «Было похищение фанерованных плит».

— Я бегу туда, — растолковывает Цыганов. — Лежат пять щитов. И след вдоль реки. Первый раз кто-то вроде бы удачно провез, а во второй попытке, попался Левину. Тот был с собакой. Но вместо того, чтобы хватать вора, бросился за помощью. Короче, тащивший фанерованную плиту убежал. А может Левин специально отпустил? Воротился к себе. А мне в телефонную трубку Чистяков из РОВД: «Юра! Что там у вас случилось. Я сейчас приеду». И мы с ним — по следу. И знаешь? Упорный он, мужик, который тащил. Дошли почти до шлюза. Там след потерялся. Санки нашли за магазином. Брошены. Чистяков забрал их как улику. Обещал, что все равно раскрутит это дело. Дескать, передай Левину.

Утром Левин спрашивает:

— Что известно от Цыганова?

— Ходили до шлюза.

Левин хмыкнул и, мне показалось, повеселел. Посмотрел на собаку — молодую немецкую овчарку, назвал ее по имени и сказал, обращаясь к ней, что ее надо обязательно отдавать в школу и учить.

А спустя некоторое время Николай Васильевич проговорился, что Левин, мол, сказал, что побоялся он приближаться: «А он ещё мне наподдает». — А нам-то каково? Когда обходы делаем…

КАШЕЛЬ

Очередная смена третьего января. Накануне продуло. Насморк. Нос дерет. Чихаю. Глаза слезятся, а температуры нет. Сижу на смене и вздыхаю: «Пойти бы на больничный…».

Пришел со смены. Дай, думаю, отмечусь посещением в участковой больнице на втором. Там я не разу не был. По крайней мере как поступить с носом порекомендуют.

Пришел. В коридоре очередь. У мужика спрашиваю: «Кто крайний?»

— Ты к кому?

— К врачу. В третий кабинет.

— А Орловой сегодня нет.

— А мне все равно к кому.

— Ступай в регистратуру.

Сидит миловидная женщина за пятьдесят. Щечки румяные. Я в окошко голову сую, а она сразу:

— За больничным?

Её вопрос мимо ушей пропустил:

— Загрипповал немножко.

Спрашивает адрес проживания.

— Вашего участкового врача нет. Ждать будете или к Цитурян направить? Вы у нас ни разу не были?

— Нет. В первый раз.

— Тогда надо вам и карточку выписать.

Подает направление и карточку.

В очереди оказался седьмым или восьмым. Но больно уж медленно она шла. Не один раз порывался встать и уйти. —Чего сижу? И сам знаю, что надо хорошо прогреться — сходить в баньку, выпить стопку и все как рукой снимет. Правда, среда, день не банный. А завтра четверг — не приемный день. А вдруг разнедужится! Нет, — думаю, — надо посидеть. Да и нос вовсю дерет. А рядом женщина — вот кашляет, вот кашляет. Подошла она к двери врача, стоит рядом с моим стулом и зашлась в кашле. Ей вторит другая. Итак через раз кашляют. Больные, из очереди, сочувственно советуют им делать ингаляцию с содой. Сильно простыли. Одним словом — ходячие инфекции. Мне стало стыдно, что я сижу без температуры и кашля. А только нос дерет. Защекотало там. Из глаз слезы. Отвернулся лицом к стене и чихнул два раза подряд. Достал мокрый платок и высморкался. Женщина, что особенно усиленно кашляла, опасливо отошла от меня. Села на стул на противоположной стороне.