Лидер - [28]

Стихи, как всегда, помогли, и Кристина немного успокоилась – ведь холодная голова и отстраненность всегда давали ей возможность предугадывать желания мужчин. Впрочем, в данном конкретном случае это было нетрудно – БЛиБ-ВпчвН хотел ее, хотел именно сейчас и вовсе не собирался терпеть до постели. И она, конечно, не могла отказать своему боссу, поэтому выхватила из пластикового контейнера презерватив и, извернувшись, как кошка в полете, сумела довольно быстро и аккуратно натянуть его туда, куда положено, одной рукой, не ослабляя при этом хватки другой. Ну, а потом уже облегченно, дав волю чувствам, села на БЛиБ-ВпчвН, который обхватил ее за бедра двумя руками и начал двигать вверх-вниз, входя в унисон ее собственных движений. В момент проникновения БЛиБ-ВпчвН издал приглушенный рык, который, слившись с контральто Кристины, явил миру сладостную звуковую гармонию музыки – похожую на ту, что поднаторевшие в написании мелодий для эротических фильмов про любовь маститые композиторы всегда оставляют под самый конец. Теплая вода, истома и молодое тело не оставили БЛиБ-ВпчвН ни единого шанса – и вскоре он с долгим протяжным стоном откинулся на спину, и его тело обмякло. Дернувшись пару раз, он затих – утомленный, но воскресший и готовый к новым трудовым свершениям.

Вечер завершился спокойным чаепитием на кухне. Товарищ Зарганов сидел за столом в толстом турецком банном халате и в любимых тапочках в виде льва (очень мягких и пушистых с мехом внутри), а Кристина, прильнув к нему, нежно поглаживала его по спине и время от времени подливала горячий ароматный напиток ему в кружечку. Специально для чайной церемонии в квартиру был куплен японский глиняный сервиз, который оказался очень кстати и совместно с ароматическими благовониями создавал атмосферу мистического востока, где была и своя любимая гейша, и неторопливость, и самурай, облаченный властью и покрытый морщинами от беспрестанных забот.

Но разница все же была – и еще какая! Любой, побывавший в Японии, скажет вам, что тамошние гейши являются пред яркие очи возбужденных мужчин в виде совершенно непотребном – с лицом, вывалянном в муке, со страшными черными нарисованными бровями и ртом, вымазанном красной краской – наподобие Джокера из американского города дураков. Кристина же, в противовес им, была мила, очень мила, чертовски мила – так мила, что против ее чар не устоял даже суровый, испытанный пролетарскими бурями и вызовами человек-кремень, олицетворяющий собой борьбу добра со злом. И это многого стоило, и давало вполне наглядное представление о разнице здесь и там.

И чай у Кристины был прекрасен – не какая-нибудь дешевая пыль в пакетиках под знакомыми разрекламированными названиями, а настоящий аутентичный китайский и индийский, собранный трудолюбивыми руками тамошних местных товарищей, хорошо высушенный, заботливо упакованный и сохранивший всю прелесть и аромат этого дивного напитка. И доставлялся он прямо из Индии и Китая два раза в год чартерными рейсами для нужд партии – чтобы вселять уверенность, придавать сил и разгораться, как из искры пламя. И мы уверены, что японцы сколь угодно сильно могут гордиться своими древними традициями и ритуалами (хотя от некоторых из них нормального человека просто тошнит), но даже и они отдали бы должное обстановке и антуражу, в котором в тот вечер пребывал товарищ Зарганов.

Что еще можно сказать о любовном гнездышке Кристины? Пожалуй, только то, что пользовалась она им не постоянно. Вернее, жила и пользовалась не постоянно. Иногда она уезжала к Ивану Ивановичу в его особняк и коротала с ним время в задушевных разговорах и сладостной истоме. И, беря во внимание, что ее встречи с БЛиБ-ВпчвН были, так сказать, ступенькой в карьерном росте, то относиться к ним более серьезно, чем они того стоили, конечно, не было никакой нужды. Иван Иванович это прекрасно понимал – так же, как и то, что главный по партии ему совсем не конкурент. Иван Иванович хоть и был почти на двадцать лет старше Кристины, но, все же, не на тридцать с гаком, как БЛиБ-ВпчвН, да к тому же холостой – и с деньгами (большими) и перспективой. И рвать Кристина с ним не собиралась, впрочем, как и он с ней – но об этом мы уже писали. Так что мы с легким сердцем оставляем укромную большевистскую конспиративную квартирку в центре Москвы и идем дальше.

Глава 2. Родовое гнездо

Если уважаемый читатель не против, нам бы хотелось немного пройтись по дому Ивана Ивановича – он еще сыграет в нашем повествовании немаловажную роль. Дом – а вернее настоящий загородный особняк – был на зависть. Участок в полтора гектара в элитном западном направлении, вековые сосны, перевезенные вместе с корнями из ближайшего леса, заповедные травы и кустарники, ухоженные парковые дорожки, выложенные настоящими мраморными плитами – кавказскими с ярко-синими прожилками очень редкой расцветки – несколько уютных беседок и пара мест для приготовления народного шашлыка и буржуазного барбекю – все это встречало гостей, вздумавших сделать визит хозяину особняка.

Сразу оговоримся – если читатель вдруг подумает, что Иван Иванович выстроил такой ансамбль исключительно на зарплату в партии и оклад руководителя думского комитета по культуре и образованию, то он, конечно, ошибается. Нет – у него были и другие источники доходов: в последнее время Иван Иванович шибко тяготел к бизнесу, а именно – к крупным аграрным холдингам, владельцем одного из которых он и являлся. Коровки, барашки, козочки, курочки, гуси и яички – из-под перепелов и редких еще в то время на территории нашей страны страусов, а так же заурядных и экзотических мохнатых и голых несушек (наряду с несколькими крупными перерабатывающими заводами и сетью розничных магазинов) – вот что обеспечивало Ивану Ивановичу безбедную жизнь и процветание всей семьи.