Лицо во мраке - [9]

Она совершенно не знала Лондона и лишь после долгих поисков нашла нужный ей дом. Одри позвонила. После недолгого ожидания дверь отворила изящная горничная и недоверчиво оглядела бедно одетую посетительницу.

— Миссис Элтон занята. Вы пришли от Севиллей?

— Нет, я приехала из Суссекса, — ответила девушка с легкой усмешкой. — Скажите миссис Элтон, что приехала ее сестра.

Горничная с сомнением посмотрела на девушку, а затем повела ее в маленькую неуютную гостиную и вышла, закрыв за собой дверь. «Меня, очевидно, не ждали», — подумала Одри с неприятным чувством. Сестры переписывались нерегулярно. Дора никогда не интересовалась своей матерью и тем, что она называла «фермой». Когда младшая сестра в отчаянии написала ей, прося о помощи, она после долгого молчания прислала пять фунтов и короткое объяснение, что не имеет ни средств, ни особого желания заниматься благотворительностью. Дора с ранних лет поступила на сцену и незадолго до смерти матери вышла замуж. По мнению матери, жесткой и прямолинейной женщины, Дора всегда поступала правильно, и даже невнимание Доры к ней не могло поколебать ее материнской любви, которая, казалось, росла изо дня в день, из года в год. Мать ставила Дору младшей дочери в пример. Дора преуспевала в жизни, и в глазах миссис Бедфорд это искупало все остальное. Дора пользовалась успехом на сцене. Ее имя стало появляться на больших афишах, а фотографии — в лондонских газетах. Способы, которыми она добивалась славы и успеха, не интересовали миссис Бедфорд.

Внезапно открылась дверь, и вошла молодая женщина. Роста она была выше Одри. У нее были светлые волосы, и она была также красива. Но в ее глазах отсутствовало веселое добродушие, светившееся в глазах сестры.

— Моя дорогая девочка, откуда ты приехала? — озабоченным тоном спросила она.

Дора протянула мягкую руку, украшенную драгоценным камнями, и, слегка наклонившись, провела ею по холодной щеке девушки.

— Разве ты не получила моего письма, Дора?

Дора Элтон покачала головой:

— Нет. Как ты выросла, милая! Ты была совсем ребенком, когда я видела тебя в последний раз.

— Да, я выросла, — согласилась Одри. — Я продала дом, — добавила она.

Глаза молодой женщины расширились.

— Зачем ты это сделала?

— Его пришлось распродавать и закладывать по частям, пока от него ничего не осталось. Таким образом, я избавилась и от единственных кур во всей округе, которые никогда не неслись. Они представляли собой какую-то биологическую редкость.

— И ты приехала сюда! — Недовольство в тоне Доры было более чем явным. — Это крайне неудобно. Мне негде поместить тебя, и я думаю, что нехорошо было с твоей стороны, Одри, продавать ферму. Наша дорогая мать умерла там, и это обстоятельство должно было сделать для тебя это место священным.

— Все, что имеет отношение к нашей матери, священно для меня, — спокойно сказала Одри. — Но я думаю, что мне не было никакой надобности умирать там с голоду, чтобы доказать мою любовь к матери. Я немного потребую от тебя, Дора: только место, где можно было бы переночевать в течение одной недели, пока я не найду какую-нибудь работу.

Дора ходила взад-вперед по маленькой комнате, заложив руки за спину и нахмурив лоб. Она была в платье, стоимость которого обеспечила бы Одри на целый месяц. Ее бриллиантовые серьги и двойная нить жемчуга на шее стоили огромных денег.

— У меня приглашены гости к чаю, — сказала она, — и вечером должны быть гости к обеду. Я совершенно не знаю, что мне делать с тобой, Одри. Ты не можешь показаться к обеду в таком платье. — Она презрительно взглянула на одежду девушки. — Лучше всего, отправляйся в какую-нибудь гостиницу. В Блумсбери есть много дешевых. Там ты приоденешься, приведешь себя в порядок и придешь ко мне в понедельник.

— Чтобы приодеться к понедельнику, вторнику или другому дню недели, понадобятся деньги, — холодно сказала Одри. — И два дня даже в дешевой гостинице исчерпают все мои сбережения.

Дора сложила губы в гримасу.

— Это отвратительно с твоей стороны, свалиться как снег на голову, — раздраженно сказала она. — Я абсолютно не могу придумать, что с тобой делать. Впрочем, подожди — я поговорю с Мартином.

Она вышла из комнаты, оставив после себя запах тонких духов.

Губы Одри Бедфорд невольно дрогнули в усмешке. Она не была оскорблена. Дора поступила так, как Одри и ожидала. Гостье пришлось долго ждать. Прошло около получаса, прежде чем дверь раскрылась и вошла ее сестра. С ней произошла какая-то магическая перемена: Дора была почти приветлива. Впрочем, ее приветливость казалась не совсем искренней.

— Мартин говорит, что ты должна остаться, — сказала она. — Идем со мной наверх.

Она повела ее по узкой лестнице через переднюю, в которую Доносились звуки смеха и разговора, и, открыв на третьем этаже какую-то дверь, зажгла свет. Одри догадалась, что это была одна из маленьких комнат, предназначавшихся для гостей в радушном доме Элтонов.

— У тебя, кажется, нет друзей в Лондоне? — небрежно спросила Дора.

Она стояла у двери; пока Одри вошла в комнату и поставила свой чемоданчик.

— Никого, — ответила Одри. — Это очень хорошая комната, Дора.