Лицо порока - [23]

— Но ты ведь женат! — мягко, но с легкой укоризной в голосе напомнила секретарша.

Я вздохнул:

— Да, это так. Более того, скажу тебе честно, я никогда не брошу свою жену. У каждого свои принципы…

— Ты очень сильно любишь свою жену, да? — чуть слышно спросила Маша.

— Если тебя интересует вопрос: найдется ли в моем сердце уголок для еще одной женщины, то я отвечу положительно. Если, конечно, эта женщина — ты! — я выдал эту тираду с пафосом, хотя старался говорить ровно.

Секретарша повернулась ко мне лицом. Ее грудь высоко и часто вздымалась. Видно, она пробежала в своих мыслях солидную дистанцию, пока я говорил.

— Хочешь стать моей постоянной женщиной? — я проникновенно посмотрел ей в глаза, крепко прижимая к груди. — Лично мне этого очень хочется…

— И ты будешь меня любить? — губы Маши касались моего подбородка.

— Буду! Обязательно буду! — пылко заверил я. И это было правдой, чувство уже начинало расцветать в моей душе.

— Ты говоришь серьезно? — взволнованно поинтересовалась секретарша. Ее дыхание было прерывистым и горячим.

— Абсолютно! А вот тебе, девочка, стоит хорошо подумать, так ли уж я тебе нужен, — отеческим тоном посоветовал я. — Дело все-таки не шуточное — связать судьбу с женатым мужиком.

Маша уткнулась головой мне в плечо и тихо произнесла:

— Я очень влюбчива, раньше так часто влюблялась… Но сейчас это чувство просто переполняет меня. Такого никогда не было…

— Ты его надлежащим образом взвесь, это чувство, — я нежно поглаживал волосики у нее на виске. — А пока… Один поцелуй!

Крепко обхватив Машу руками за талию, я впился губами в вырез ее кофточки. Затем, бережно освободив грудь из плена одежд, жадно захватил ртом бледно-розовый сосок. Секретарша с жаром целовала мою голову. Ритм ее дыхания опять нарушился.

Оторвался я с трудом и не сразу. Грудь этой милой женщины оказалась слаще меда. Только усилием воли я заставил себя отпустить ее и отойти назад.

— До свидания, солнышко! — я ласково улыбнулся и, поправив на ее груди кофточку, пошел к выходу.

— До завтра, Ванечка! — в голосе секретарши отчетливо слышались нотки радости. — До свидания, мой любимый!

Борясь с острым желанием вернуться, я вышел на улицу. С неба сыпались редкие пушинки. Воздух казался хмельным, источая слабый аромат анисовой водки.

— Сказано же мудрыми людьми: на работе не воруй и ни с кем не заводи шашни! — с укором сказал я себе, поднимая воротник куртки. — Не придется ли жалеть?

Вечером я решил на пару часов заехать к Насте. От редакции к ней добираться не очень далеко: нужно перейти проспект Ленина и у областной научной библиотеки имени Горького сесть на любой автобус, который идет в Шевченковский район города. Пятая остановка — «улица Иванова». Вот там, в одном из домов и находится гостеприимная квартирка Насти. Дома она появляется или в шестнадцать, или в двадцать часов. Рабочий график такой. Если что, Настеньку можно и подождать, ключи от ее жилища у меня, естественно, есть.

С пакетом провизии и букетом алых роз я заявился к ней как раз вовремя — она только пришла с работы.

Улыбаясь друг другу, мы принялись выкладывать продукты на кухонный стол. Настя — из своей вместительной сумки, я — из своего пакета. Розы она сразу засунула в вазу и отнесла в спальню на тумбочку. Любит заниматься любовью при цветах.

— Ты очень нерачительный, — сделала мне замечание Настя, возвратившись на кухню. — Такие розы зимой стоят целое состояние.

— Но это же для тебя! — парировал я.

— Неужели ты действительно меня любишь? — спросила она, стараясь придать голосу будничность.

— А ты сомневаешься? — ответил я вопросом на вопрос.

Настя вздохнула, посмотрела на меня долгим серьезным взглядом и призналась:

— Боюсь тебя потерять. Кроме тебя, непутевого, у меня ведь никого нет. Матери я не нужна, она равнодушна ко мне с детства. Подруги… Подруги это не то.

Я обнял ее за плечи и прижал к себе. Что-то в тоне Насти меня обеспокоило.

— Не бойся, мы не потеряем друг друга, — эти слова прозвучали твердо, как я и хотел.

Потом мы уселись за стол. Я опустился на стул, Настя — ко мне на колени. Пока она резала ветчину и сыр, я откупорил бутылку и налил себе водки. Время от времени Настя поворачивалась и целовала меня то в нос, то в щеку, то в губы. А я одной рукой обнимал ее талию, другой — талию рюмки.

— Скажи, Ваня, я действительно тебя волную как женщина? — возобновила Настя прежнюю тему разговора.

— Ты желанна, как первый стакан! — пошутил я.

Она шлепнула меня рукой по бедру.

— Я часто тоскую по тебе, — ее голос был исполнен тихой грусти. — И часто задаю себе вопрос: почему мы не вместе?

Я только молча склонил ей голову на плечо. Но мое молчание Настю не устраивало.

— Ответь на мой вопрос.

— Ответить? Помнишь, что я тебе говорил год назад, когда мы начали встречаться?

Настя тяжело вздохнула:

— Помню, конечно. Ты сказал тогда, что полюбил меня. И что ты женат. И что ненавидишь мужиков, бросающих семьи…

— И еще я говорил, что буду относиться к тебе, как к жене. Буду регулярно приходить. Пообещал хоть одну неделю в году проводить вместе с тобой. Иногда ходить по гостям, бывать в театре или в кино. А кроме этого, я сказал…