Лицо отмщения - [7]

Бернар Клервоский и аббат переглянулись. Событие, о котором говорил старец, произошло более шестидесяти лет тому назад.

— У короля была голова, — снова приходя в чувство, пробормотал несгибаемый старец.

— Ну конечно, — кивнул святой отец.

— Нет! У него была отсеченная голова, — с досадой выдохнул его собеседник.

— Говорят, он был убит стрелой, — неуверенно произнес аббат Сан-Микеле.

— Это правда, я был рядом. У короля была отсеченная голова, которую Хардрада всегда держал при себе. И она говорила.

— В уме ли ты, сын мой?

— Это правда, святой отец! — с неожиданным для умирающего жаром проговорил Арнульф. — Мне скоро подыхать, но я в здравой памяти! Король возил голову на серебряном блюде и вопрошал ее, когда хотел узнать что-то важное. И голова давала ему ответ! Верный ответ! Всегда верный! Этот старый дракон всякий раз знал, что намерен предпринять враг.

— Это не помогло ему при Стэнфорд-Бридж.

— Король спросил… устоит ли трон англосаксов, и голова ответила, что и год не успеет смениться, как на престоле в Лондоне будет восседать потомок конунгов.

— И сбылось по тому, — тихо проговорил Бернар Клервоский.

— В тот день в Иерусалиме… — не обращая внимания на слова прелата, продолжал умирающий дан явно слабеющим голосом, — …на стене фреска, — силы уже окончательно оставляли его, — такая голова… — совсем уж еле слышно прошептал он. При этих словах порывистое дыхание его вдруг пресеклось, и глаза последнего викинга закатились.

— Он мертв, — тихо, прикрывая зрачки Арнульфа, пробормотал Бернар.

— То, что сейчас произошло — чудо! — не слыша его, ошарашенно выдохнул настоятель Сан-Микеле.

Глава 2

Отсутствие выбора облегчает выбор.

А. Кочергин

Сиятельный Иоанн Аксух с почтением глянул на своего протеже. Тот был немолод, но в глазах его светилась мудрость Божьего человека, в манерах чувствовалась ловкость царедворца, а в осанке проглядывала спокойная уверенность профессионального воина. И то сказать, всем этим резидент институтской агентуры Джордж Баренс, или, как его называли в этом мире, Георгий Варнац, обладал с избытком.

— Император готов отправить в Киев специальное посольство. Официальная миссия — заключение оборонительно-наступательного союза. Реальная — получение доступа к нефтяным месторождениям Тамани. В качестве наиболее эффективного средства планируется организовать женитьбу князя Мстислава Владимировича на племяннице императора, Никотее.

— Что она собой представляет? — поинтересовался Баренс.

— Мила, обходительна, очаровательна… Ничего серьезного. Она меньше двух лет при дворе, до этого воспитывалась в монастыре.

— Скромница?

— Я бы не сказал. Скорее любезница.

— Хорошо, посмотрим.

— Ваша официальная задача — стать глазами и ушами императора при дворе Владимира Мономаха. А если получится, то и его весьма красноречивым языком.

Лорд Джордж молча усмехнулся. Убогое рубище монаха-василианина,[4] отшельника меж сынов человеческих, при необходимости открывало путь в самые недоступные палаты и самые жестокие сердца.

— В этом государь может не сомневаться.

— Но вы уверены, что так называемая голова Мимира находится в руках Мономаха?

— Голова находится в руках… — с задумчиво-поэтической ноткой в голосе повторил за ним Баренс. — Хасан, друг мой, если бы я мог быть уверен, что она находится там, можешь не сомневаться, ее в этих самых руках уже давно бы не было. Но, во-первых, это всего лишь мои предположения, и, во-вторых, как это ни прискорбно, я пока не нашел сколько-нибудь внятных указаний на то, что она такое, эта самая возвещающая истины голова. На сегодняшний день ясно одно: если этот предмет не измышление вещего Баяна и действительно существует, то вероятнее всего это некий артефакт, нарушающий темпоральный континуум и имеющий по отношению к этому миру экстрацивилизационное происхождение. То есть по всем законам быть его здесь не должно! А следовательно, необходимо его изъять, а заодно и выяснить, откуда он тут взялся.

— Но почему вы думаете, что она именно на Руси, мэтр?

— Я посмотрел карту похода Владимира Мономаха на половцев, попросив, чтоб на базе мне ее максимально детализировали. И знаешь, наблюдается удивительная закономерность. Как бы ни силились половецкие ханы нанести по его владениям неожиданный удар, как бы ни выбирали они сроки и направления атаки, дружины Владимира всегда оказывались в нужное время в нужном месте. Причем именно там, где их ждали меньше всего. Я сравнил эти карты с раскладками прежних войн. Ничего подобного до того в этих местах не наблюдалось.

— Быть может, просто хорошая разведка? — предположил крестник императора.

— Быть может, друг мой, — неспешно проговорил Джордж Баренс, — и даже скорее всего. Но это вовсе не отвечает на имеющиеся вопросы. Половцы живут разобщенно и нападают чаще всего — как в голову взбредет, как белый конь глянет или птица ночью прокричит. Планов действий, которые можно было бы выкрасть и передать в Киев, у них нет, и не было никогда! К тому же в каждой их веже шпиона не посадишь. А даже если вдруг посадишь, без мобильной связи и приборов спутниковой навигации попробуй определи в степи и скрытно передай в Киев, пройдет конный отряд там, где ты стоишь, или же даст крюк миль десять в сторону.