Лицо - [3]

И мне — семь лет.

У меня был туберкулез,

А у бедняги нет.

В столовой для истощенных детей

Мне давали обед.

У меня был туберкулез,

А у бедняги нет.

Я выносила в платке носовом

Одну из двух котлет.

У меня был туберкулез,

А у бедняги нет.

Он брал мою жертву в рот,

Делал один глоток

И отмывал в церковном ручье

Мой носовой платок.

Однажды я спросила его,

Когда мы были вдвоем:

— Не лучше ли съесть котлету в шесть,

А не в один прием?

И он ответил: — Конечно, нет!

Если в пять или в шесть,

Во рту остается говяжий дух -

Сильнее хочется есть.

Гвоздями прибила война к моему

Его здоровый скелет.

У меня был туберкулез,

А у бедняги нет.

Мы выжили оба, вгрызаясь в один

Талон на один обед.

И два скелетика втерлись в рай,

Имея один билет!

1965

УТРОМ

Если проснуться — действительность видно сквозь иней,

Сквозь кристаллически синий осадок оконный.

Дождик осенний играет на лире на синей,

Женщина в парке бренчит на гитаре зеленой.

Мысленный взор за пределами зримого мира

Быстро включает метафор передние фары -

Мимо проносится дождика синяя лира,

Женщина в ботах и с гирей зеленой гитары!

Хруст неизвестности слышен и рядом, и выше.

В сердце — прохлада и жуткая тишь снегопада,

Кто-то оркестрам вселенной скомандовал: «Тише!

Если не можете тише — так вовсе не надо!»

Замерли черные галки в небесной прогулке,

Позами Гамлета выстолбив ярусы сосен.

В цинке рассвета, как прачка, синя переулки,

Желтое с синим вгоняет в зеленое осень.

Сердце, взломай глухоту герметической тары,

Хором судьбы разразись на линейках клавира!

Женщина держит зеленую гирю гитары,

Мимо проносится дождика синяя лира.

Женщина в ботах бренчит на гитаре зеленой,

Дождик, осенний играет на лире на синей.

Сколько же можно давиться слезою соленой

И, холодея, разжевывать утренний иней!

Женщина в ботах и с гирей зеленой гитары,

Дождик осенний с голубенькой лирой в обнимку, -

Я выключаю метафор передние фары!

Я не хочу до поры превратиться в травинку.

1975

НА СМЕРТЬ ДЖУЛЬЕТТЫ

Опомнись! Что ты делаешь, Джульетта?

Освободись, окрикни этот сброд.

Зачем ты так чудовищно одета,

Остра, отпета — под линейку рот?

Сестра моя, отравленная ядом

Кровавой тяжбы, скотства и резни, -

Одумайся, не очерняй распадом

Судьбы своей блистательные дни!

Нет слаще жизни — где любовь крамольна,

Вражда законна, а закон бесстыж.

Не умирай, Джульетта, добровольно!

Вот гороскоп: наследника родишь.

Не променяй же детства на бессмертье

И верхний свет на тучную свечу.

Все милосердье и жестокосердье

Не там, а здесь. Я долго жить хочу!

Я быть хочу! Не после, не в веках,

Не наизусть, не дважды и не снова,

Не в анекдотах или в дневниках -

А только в самом полном смысле слова!

Противен мне бессмертия разор.

Помимо жизни, все невыносимо.

И горя нет, пока волнует взор

Все то, что в общем скоротечней дыма.

1966

«Та ведь боль еще и болью не была…»

Та ведь боль еще и болью не была,

Так… сквозь сердце пролетевшая стрела.

Та стрела еще стрелою не была,

Так… тупая, бесталанная игла.

Та игла еще иглою не была,

Так… мифический дежурный клюв орла.

Жаль, что я от этой боли умерла.

Ведь потом, когда воскресла, путь нашла, -

Белый ветер мне шепнул из-за угла,

Снег, морозом раскаленный добела,

Волны сизого оконного стекла,

Корни темного дубового стола, -

Стали бить они во все колокола:

«Та ведь боль еще и болью не была,

Так… любовь ножом по горлу провела».

1977

«Когда мы были молодые…»

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

В саду пиликало и пело -

Журчал ручей и цвел овраг,

Черешни розовое тело

Горело в окнах, как маяк.

С тех пор прошло четыре лета.

Сады — не те, ручьи — не те.

Но живо откровенье это

Во всей священной простоте:

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

Тетрадку дайте мне, тетрадку -

Чтоб этот мир запечатлеть,

Лазурь, сверканье, лихорадку!

Давясь от нежности, воспеть

Все то, что душу очищало,

И освещало, и влекло,

И было с самого начала,

И впредь исчезнуть не могло:

Когда мы были молодые

И чушь прекрасную несли,

Фонтаны били голубые

И розы красные росли.

1965

ХОРОШО — БЫТЬ МОЛОДЫМ!

Хорошо — быть молодым,

За любовь к себе сражаться,

Перед зеркалом седым

Независимо держаться,

Жить отважно — черново,

Обо всем мечтать свирепо,

Не бояться ничего -

Даже выглядеть нелепо!

Хорошо — всего хотеть,

Брать свое — и не украдкой,

Гордой гривой шелестеть,

Гордой славиться повадкой,

То и это затевать,

Порывая с тем и этим,

Вечно повод подавать

Раздувалам жарких сплетен!

Как прекрасно — жить да жить,

Не боясь машины встречной,

Всем на свете дорожить,

Кроме жизни скоротечной!

Хорошо — ходить конем,

Власть держать над полным залом,

Не дрожать над каждым днем -

Вот уж этого навалом!

Хорошо — быть молодым!

Просто лучше не бывает!

Спирт, бессонница и дым -

Все идеи навевает!

Наши юные тела

Закаляет исступленье!

Вот и кончилось, ля-ля,

Музыкальное вступленье, -

Но пронзительный мотив

Начинается! Вниманье!

Спят, друг друга обхватив,

Молодые — как в нирване.

И в невежестве своем

Молодые человеки -

Ни бум-бум о берегах,

О серебряных лугах,

Где седые человеки

Спать обнимутся вдвоем,

А один уснет навеки.

…Хорошо — быть молодым!..

1975

ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ

Ослик топал в Гантиади,

Рыжий, тощий, молодой.

Человечек топал сзади,

Рыжий, тощий, молодой.